Его и на минуту не хватило.
— Что же дальше?
— А дальше он этим молотом расхерачил всех наглецов, что ему
настроение портили.
— Какая интересная... притча.
— Думаю, мы друг друга поняли, Артур.
— Ваша правда, Эдгард, — его улыбка в ходе моей речи
поблекла.
— Тогда, если взаимопонимание достигнуто, прошу на выход. Дела,
к сожалению, ждать не будут.
Несколько секунд мы играли в гляделки, а потом он молчал
поднялся. Когда уходил, не попрощался.
— Как я понимаю, броню они заказывать не будут, — сказала Нино,
зайдя ко мне.
— Добавь род и клан Габен в черный список. Резко посылать не
надо, если снова придут, но, если что, у нас очередь забита на
десять лет вперед.
— Я ему о меньших сроках говорила.
— Ничего страшного.
— Хорошо.
Черный список тоже был политикой. И чем выше я буду подниматься,
тем чаще мои действия начнут ею становиться. Пора привыкать.
— Знаешь, что я тут подумал...
— Что тебя достали? — спросила Нино.
— Это тоже, — улыбнулся я. — Как насчёт аукциона? Мы вроде это
как-то обсуждали.
— В принципе, ты уже достаточно известен, чтобы это
сработало.
— Хочу сделать ограниченную партию. К примеру, сотню доспехов,
которые будут продаваться раз в месяц.
— Это растянется на почти девять лет.
— Около того. Сделаю эту сотню и больше не буду.
— Ну... Ты ведь хотел, чтобы это стало общедоступной технологий.
Тогда она поможет стабилизировать обстановку, когда у всех будет
броня. А так её выкупят самые богатые, то есть самые сильные и
станут ещё сильнее.
— И что изменится? Сейчас и так покупают в основном самые-самые.
Можно сделать по сто брони каждого доспеха. Или двести штук первого
ранга, сто штук второго ранга и тридцать штук третьего ранга.
Будете по несколько штук каждый месяц продавать. А я буду всех
доброхотов на аукцион отсылать.
— Как скажешь, так и будет, — покладисто согласилась Нино, за
что заслужила мой недовольный взгляд.
Сам реши, сам ответственность неси. Ладно, разберусь как-нибудь.
Пойду лучше расчётами займусь, чтобы мозги прочистить. Не хочу
домой возвращаться в дурном настроении.
Всё же этот Артур смог мне его испортить. И что-то подсказывает,
что не он последний, кто захочет правдами и неправдами получить от
меня что-то уникальное.
***
О беременности мы узнали десятого апреля. Тогда же Гвоздева
подтвердила, что та в самом начале. Несмотря на мои уговоры, Катя
наотрез отказалась сидеть дома и никуда не ходить. Продолжила
заниматься делами, аргументируя это тем, что затворничество будет
слишком подозрительным.