– Кто дома? – крикнул в пустоту квартиры, сам ответил: – Никого. Ладно, сейчас кашки навернём.
Кастрюля по-прежнему стояла на плите. Подняв крышку, Сашка замер. Борщ. Пощупал – тёплый. Сварили часа полтора назад. С крышкой в руках уселся на табурет, покосился на стол, грязной тарелки нет, ковшик из-под пельменей тоже исчез, вернее, он вымыт и стоит на полке. Мама? Вернулась?
– Мама! – крикнул на всякий случай.
Тишина. Наверное, в магазин ушла. Вот удивится, увидев, что он хлеб купил. Сбегал в прихожку, где остался пакет, надо на место положить. В хлебнице почти целая буханка. Вздохнул. Мать уже купила. Зачем тогда ещё пошла? Было тоскливо одному в пустой квартире. Чтобы заглушить неприятное чувство, налил полную тарелку борща. Вкусный! Мамин. Вздрогнул от стука рамы: соскочила с ограничителя, за окном буйствовал ветер. Сашка закрыл окно плотнее и удивлённо уставился на неуместную картину. Подтаявший тёмный снег, земля кое-где чёрными дырами. Сырые голые ветки, на них воробышки. Вот тебе и лето. Сашка отвернулся. Надоело! Вымыл тарелку с ложкой, положил на место. Вздохнул, осматриваясь. Хорошо, что дома ничего не меняется. Ну, почти не меняется.
Опять до одури играл в компьютерные игрушки, уснул, так никого и не дождавшись.
Утром, едва прогнав сон, Сашка поднялся на локте и выглянул в окно. Какое нынче время года? По стеклу струились потоки воды. Ливень. От его-то шума и проснулся. Захотелось укрыться с головой. Скрипнули половицы, в комнату заглянула мама. Сашка сел в кровати.
– В школу, мам?
– Ты уже месяц пропустил, отстал, наверное.
– Всего один день! Вчера проспал. Почему не разбудила? Папа вообще сказал, что ты у бабушки. Вернулась?
– Папа в больнице. Мы хотели сходить к нему, помнишь?
– Ага! – Сашке стало хорошо-хорошо. Кажется, посещение Маргариты Михайловны приснилось ему, и лето тоже, и борщ. – Помню, конечно. Мам, а как он в больницу-то попал? На дачу уезжал здоровый.
Мальчишка вскочил с постели и, не удержавшись, обнял мать. Она тоже обняла его и расцеловала в щёки.
– Сыночек, радость моя, где ж ты пропадал целый месяц? Мы в розыск подавали. Думали, уже не увидим тебя, – причитала она, – телефон отключил. Как ни позвоним, всё недоступен.
– Я тоже вам не мог дозвониться.
– Больше не поступай так, пожалуйста, а то сердце отцовское не выдержит.