Так-так, а что если мой спаситель и
благодетель на самом деле какой-нибудь торговец донорскими
органами?!
Я даже забыл, с какой целю сюда
заявился. Холодеющими руками ощупал себя со всех сторон, но других
неожиданных открытий не обнаружил, не считая синяков, но их по
понятным причинам у меня до попадания сюда было предостаточно.
Слава тебе, господи! Вроде всё на
месте!
Нет, версия с трансплантологией
отпадает. Тут что-то другое, правда, не пойму что.
Плохо, что у меня нет маны, а то бы
попробовал «просветить» себя рентгеновским зрением.
Мочевой пузырь снова напомнил о себе,
и я покорно выполнил его требование.
Потом спустил воду и подошёл к
зеркалу, чтобы вымыть руки. Отражение в нём не порадовало. С
зеркала на меня смотрел не двадцатилетний парень в самом расцвете
сил, а совершенно незнакомый доходяга: щёки ввалились, нос
заострился, глаза потухли. Красавец, что уж…
Сделав это открытие, я умылся и
поплёлся назад. Когда добрался до постели, сил у меня хватило
только на то, чтобы упасть. Любая мысль о движении вызывала
неимоверную усталость.
И только сейчас меня услышали.
Зажглась люстра над моей кроватью и появилась знакомая
горничная.
Она посмотрела сначала на меня, потом
перевела взгляд на туалетную комнату, в которой я забыл выключить
свет, затем укоризненно покачала головой:
- Зачем так себя изводить?! Я же
говорила вам про колокольчик.
Я вяло улыбнулся.
- Не забывайте, что я – мужчина.
Она фыркнула.
- Думаете, вы первый мужчина,
которого я видела, и потому способны шокировать меня?
Я пожал плечами.
- Неважно.
- Как это – неважно! – воскликнула
она. – Вам нужна тишина и покой. А всякая физическая активность
запрещена.
Дверь в комнату приоткрылась, вошёл
кто-то ещё, но я не смог разглядеть кто: его заслонили аппетитные
формы горничной.
- Оставьте его, Анфиса! –
требовательно прозвучал мужской голос за спиной девушки.
Она обернулась и как-то беспомощно
произнесла:
- Но Борис Иванович…
- Оставьте. И, пожалуйста, оставьте
нас наедине. Хочу поговорить с нашим гостем, - тоном, не терпящим
возражений, сказал мужчина.
- Как скажете, Борис Иванович, -
поклонившись, Анфиса (я наконец-то узнал её имя) удалилась.
Как только дверь за ней закрылась,
посетитель, а вернее – хозяин, взял стул и, поставив его так, чтобы
мы могли видеть друг друга, присел на него.