Но гулять на свадьбе Матвей наотрез отказался.
Отказ как ножом резанул по сердцу Евдокима Юткина.
Ночью во время обычной беседы Марфа говорила мужу:
– Езжай, Алдоха, сам к сватам да уломай Матюху – без него нельзя нам играть свадьбу. Ты подумай, что люди скажут? И так по селу болтают, что вы с Демьяном Матюху медведями хотели стравить.
Евдоким долго отругивался, но ехать на пасеку все-таки согласился.
– Ладно, так и быть, поклонюсь зятю.
– Поклонись, поклонись, Алдоха. От поклона поясница не заболит.
На пасеке Евдоким застал всех в сборе.
Матвей сидел за столом, заряжал патроны. Захар готовил рамки для ульев. Артемка что-то мастерил на пороге.
– Вы что ж это, сваты, свадьбу расстраиваете? – сказал Евдоким, переступая через порог.
– Матюша у нас заупрямился, – объяснила Анна.
Захар промолчал. В душе он одобрял поведение сына, но все же ему было неловко перед сватом. Евдоким ждал, что скажет Матвей. Он нарочно сел напротив зятя. Но тот словно не замечал его.
– Ты что ж, Матюша, молчишь? – рассердился Захар.
– Я же сказал, что на свадьбу не поеду.
Евдоким шагнул вперед и встал перед Матвеем.
– Давай, Захарыч, мириться. Ай не родня мы? Нам ли враждовать? А если чем обидел, прощенья прошу. Хошь, поклонюсь в ноги?
– Я не икона, – не отрываясь от работы, проговорил Матвей. – А мириться не буду. Я с тобой не ругался.
Евдоким поспешно сказал:
– А коли так – на свадьбу милости просим!
– Не проси – не поеду. Мне и глядеть-то на вас с Демьяном тошно, – кинув на Евдокима презрительный взгляд, сказал Матвей.
– Ну, как хошь. Бог с тобой, – пробормотал окончательно сраженный Евдоким.
Он повернулся и хотел выйти, но Агафья схватила его за рукав.
– Ты что, сват? Разве можно без чаю! Нюра, – обратилась она к снохе, – ставь-ка самовар на стол.
Матвей собрал со стола ружейные припасы и унес их в горницу, потом оделся и вышел из дому.
Евдоким уехал с пасеки злой. У ворот Анна шепнула ему:
– А ты не горюй, батя, он еще образумится. Я уговорю его.
– Была бы честь оказана, – не веря дочери, буркнул Евдоким, – а так и без него обойдемся.
Утром в день Красной горки в село поехали Захар, Агафья и Анна. Матвей с Артемкой и дед Фишка остались дома.
Старый охотник, чтобы не вязались к нему, притворился хворым. Так же, как и племянник, он возненавидел Евдокима Юткина и Демьяна Штычкова на всю жизнь.