Краем глаза заметил, как один из
бандитов с огромной дубиной отделился от остальных и бросился ко
мне наперерез. Кажется, он понял, что я тут самая легкая добыча, и
решил убить хоть кого-то. Прямо на ходу сменил направление движения
и принял дубину на шпагу. Довольное выражение лица противника вмиг
изменилось на недоуменное. Кажется, он рассчитывал, что мое оружие
сломается, но не тут-то было!
Единственное, чтобы выдержать удар,
мне вновь пришлось придержать шпагу второй рукой, и сталь (если это
была она) вонзилась в кожу. Нет, так не пойдет, уже второй раз одно
и то же. Вернусь в поместье, нужно будет посоветоваться с
наставником – наверняка есть способ защитить руки: или перчатки
какие-нибудь, или умение соответствующее.
Воспользовавшись замешательством
врага, я ушел в сторону и резанул шпагой по ноге громилы. Тот охнул
и отступил на шаг, его страх ощущался буквально физически. На
какое-то мгновение меня охватила жалость, и рука дрогнула: вместо
сердца, лезвие пронзило плечо. Дубина вывалилась из руки бандита, и
теперь он был беззащитен. Того врага в лесу я убил в бою, там стоял
вопрос жизни и смерти. Либо я, либо он, и другого выхода не было.
Тут же передо мной был беззащитный испуганный мужик. Я вдруг
осознал, что просто не могу его убить. Рука не поднималась.
Изменилось все в мгновение ока. Страх
на лице бандита сменился гримасой презрения и ненависти. Выхватив
из-за пояса тесак, он бросился на меня, собираясь перерезать горло.
Спасли лишь рефлексы Ласа. Шпага будто сама взвилась, и бандит сам
насадился на ее острие. В глазах его появилось непонимание, а потом
они закатились, и он рухнул на землю.
Я все еще стоял пораженный, а бой
вокруг уже закончился, наши победили. Граф одного за другим
прикончил лучников и магов, достойного сопротивления оказать они не
смогли. Маг же с капитаном гвардии за это время закончили с
остальными.
- Ты в порядке? – положив мне руку на
плечо, мягко поинтересовался Устин.
- Да, спасибо, - ответил я на
автомате, хотя еще не отошел от случившегося. Убийство этого
бандита повлияло на меня куда больше, чем того в лесу. Тогда я
боялся за свою жизнь и знал, что он сильней. В этот раз не
сомневался в нашей победе. С двумя-то гвардейцами и аристократом
против кучки бандитов. Тогда от самотерзаний меня спас адреналин, а
потом все произошедшее казалось сном. Все быстро закрутилось, и
времени переживать не было, а сейчас… Я чувствовал себя
убийцей.