— Юль, я понимаю, что со стороны это смотрится странно, но пойми, — начал я, пытаясь обрисовать сложившуюся ситуацию с Шарлен. — Ленни мне очень дорога, и я не могу просто взять и выгнать её из дома.
— Вот именно это мне и не нравится! — Юлиан нахмурился. — Вкупе с тем, что она полумиттарка, несколько лет живёт в твоём доме, и до недавних пор ты успешно скрывал с ней отношения. Я уже молчу о том, что девочке, между прочим, пока что только восемнадцать. Я требую — слышишь, Эрик? — требую, чтобы ты как можно быстрее отослал Шарлен куда угодно, пока окончательно… не испортил жизнь себе и ей. Вокруг тебя всегда было много красивых женщин — выбирай любую.
— Что-о-о?!
Я аж подпрыгнул на кресле, услышав намёк на вопиющий бред, но на журнальный столик рядом с пустым бокалом легла та самая злосчастная пластель из «Ионского экспресса».
— Эрик, ты замечательный специалист. Но ввиду сложившихся обстоятельств я, как адмирал Космического Флота, отзываю у тебя право на преподавание в Академии.
Слова цварга выбили почву из-под ног. Несмотря на то, что уделял преподаванию в Академии не так много времени, я искренне любил это дело, ну а студенты любили мои занятия. Когда я уставал от фирмы и многочисленных судебных тяжб, то с удовольствием на несколько месяцев погружался в обучение юных кадетов азам юриспруденции.
— Юлиан, не делай поспешных выводов. — Я посмотрел старому другу в глаза. — Ты же знаешь меня. Я никогда бы не сделал ничего подобного. Я никогда бы не обидел ни женщину, ни ребёнка… Как ты вообще мог поверить в эти гнусные инсинуации?! И при чём здесь Академия?
— Я и не верил… до этого разговора. — Цварг вздохнул. — И я думал, что знаю тебя. Думал, что успешная карьера и преподавание тебя излечили от маниакальных чувств к той полумиттарке. Но вот прошло время, такая же ситуация, тот же возраст, то же смешение рас, похожая внешность… Слишком много переменных, которые мне не нравятся. Эрик, я действительно боюсь за тебя.
Я набрал в лёгкие воздуха, чтобы возразить, что жёлтая пресса всегда всё выворачивает наизнанку и всё далеко не так, как выглядит на пластели, но Юлиан поднял ладони вверх.
— Погоди, дай договорю. Я верю… что ты не преступал закона. Но я чувствую твои эмоции, когда ты говоришь о Шарлен. И это подозрительно смахивает на любовь. Именно поэтому я требую, чтобы ты избавился от своей воспитанницы как можно скорее. Потому что она растёт. Я тебя ни в чём не обвиняю, просто опасаюсь, что ты снова съедешь с катушек. Я с трудом тогда смог тебя реанимировать и вернуть к нормальной жизни… Даже совет адмиралов засомневался в разумности моих действий! Но ты тогда был неопытным мальчишкой, заслуживающим второй шанс. Сейчас же ты уже давно взрослый мужчина и должен понимать последствия своих действий. Что касается Академии… то считай, что это просто один из рычагов моего влияния, — сообщил цварг. — В целом, я готов тебе поверить и не отзывать права преподавателя юриспруденции, если ты прямо сейчас скажешь, что относишься к Шарлен как к рядовому сотруднику фирмы. Только это должно прозвучать искренне.