Улыбка сошла с лица доктора. Он сел на диван, отставив нетронутый стакан в сторону.
– Нет, Айзек, так дело не пойдет. С тебя хватит и недельного. Ты не сдюжишь… сдохнешь… окочуришься…
– Что?
– Гравитол противопоказан при ожирении. Во всяком случае, я никогда не прописываю его тем, кому за пятьдесят пять. Я и сам его больше не принимаю. Чересчур большая нагрузка для наших изношенных насосов.
«У меня сердце тридцатидвухлетнего человека»– подумал Макгевин, – но я таскаю на себе лишние пятьдесят килограммов. Соображай. Соображай!»
– Может быть, найдется менее сильное средство, которое помогло бы мне справиться с этой чертовой гравитацией? Мне ведь надо много работать.
– Гм… пожалуй. Пандроксин не так опасен, а относительный комфорт он тебе обеспечит. – Норман вытащил из ящика стола рецептурную книжку и что-то быстро начеркал на верхнем бланке. – Пожалуйста. Но держись подальше от гравитола. Для тебя он чистый яд.
– Спасибо. Завтра получу.
– Можешь и сейчас. Аптечный отдел магазина Компании теперь открыт круглосуточно… Но каким же ветром тебя занесло в нашу провинцию, Айзек? Исследуешь причины возросшей смертности бруухиан?
– В общем-то, нет. Точнее, это не главное. Я всего лишь собирался обновить материал для нового издания книги. Но смертность меня действительно взволновала. Что ты думаешь о висмуте?
Вилли махнул рукой:
– Собачий вздор! Я считаю, причина – в перенапряжении, ясно и просто. Эти сукины дети целыми днями вкалывают в шахтах. Потом отправляются домой и до изнеможения режут свое железное дерево. Других причин и искать не нужно.
– Они всегда были одержимы работой и загоняли себя до смерти. Во всяком случае мужчины. В сущности, это даже удобно – те, кто не работает в шахтах, всегда при деле и пашут как лошади. Однако эти не загибаются раньше времени.
Доктор фыркнул:
– Айзек, отправляйся-ка завтра на шахту и посмотри, как там работают. Чудо, что они даже неделю выдерживают. По сравнению с шахтерами все остальные выглядят попросту лентяями.
– Завтра же и отправлюсь.
«Как теперь перевести разговор на исчезновения?»
– А как обстоят дела с человеческой составляющей колонии? Многое изменилось с тех пор, как я уехал?
– Пожалуй, нет. Большинство из нас повязано контрактами на двенадцать или двадцать лет. Все те же люди вокруг, только постарели на десяток лет. Билет до Земли обходится в годовой заработок. К тому же там нам гарантирована пенсия в сто процентов оклада, а если нарушить контракт, то пенсия – тю-тю. Вот и приходится торчать здесь. Всего четыре человека сдались и купили билеты до Земли – вряд ли они тебе знакомы.