Арул лежал в трех шагах от меня, завывая и держась за приспущенные штаны. Над ним, ласково улыбаясь, стояла тетя с любимой клюкой в руках и абсолютно черными глазами. Рот с рядом игольчатых зубов открывался и закрывался, но из-за звона в ушах разобрать слов я не могла. Разве что по белизне, разливающейся по телу кузнеца, поняла — не жилец. За посягательство на свою собственность проснувшаяся Тень наказывала жестоко.
Вздрогнув, снова закрыла глаза и отвернулась, не желая видеть расправу. В том, что она будет кровавой, даже не сомневалась — темная сущность любила проводить обряды, где главной составляющей была боль.
— Ну, чего разлеглась? — ткнув меня клюкой в бок, пробурчала Тень грубым мужским голосом. — День близится к закату, а дома ни крошки!
Разлепив глаза, я кое-как приняла сидячее положение, стянула полы рубахи на груди и посмотрела на тетку. Угольные глаза без белков не могли ничего выражать, но я чувствовала ее недовольство.
— Ступай в избу, а я тут пока приберусь…
Спорить не стала. Кое-как доковыляв до бочки, смыла с подбородка кровавые следы и жадно припала губами к воде. Затем переодела рубаху и занялась готовкой, стараясь ничего не уронить трясущимися руками. Жили мы небогато, но благодаря умению травничать — не бедствовали. Соседи частенько меняли продукты на отвары от простуды, а за грибами и ягодами мы ходили в лес. Вообще, моя тетя была замечательной и доброй женщиной, которая никогда и никому не отказывала в помощи. Но иногда в нее вселялось… что-то. Именно оно издевалось надо мной, резало запястья и сцеживало кровь для обрядов. Прятало в подпол, чтобы скрыть мою силу, иногда вырывающуюся из-под контроля. Оно же, втайне от тети, учило. Знания, полученные от Тени, я хранила как самый страшный секрет, потому что магия, пробужденная ею, пугала и завораживала одновременно.
— Рина, я вернулась!
Повернувшись на голос тети Ольны, я взглянула на ее лицо и облегченно выдохнула — обычные глаза человеческой травницы. Тетя растила меня на протяжении семнадцати лет, заботясь и обучая искусству обращения с растениями.
— Ох, что с твоим лицом, милая?
— Упала, тетушка, — соврала я, отводя глаза. — Ничего страшного, я уже смазала мазью.
Улыбнувшись старушке, поставила горшок с кашей в печку и пошла помогать раскладывать принесенные травы. Часть из них отправится на крышу, а другая — под навес. У каждой травинки, каждого корешка свой секрет приготовления, позволяющий вытянуть как можно больше пользы и силы.