– Пусть она живет у нас, ладно, папа? – прошептал Джонни.
Существо замерло на трех лапах, подняв четвертую. Затем из пятна на лбу ударил яркий луч, торопливо заскользивший по дешевой олеографии «Охота на кенгуру», косо прибитой к стене. Казалось, существо рассматривает картину. Одновременно глаза его засветились, а затем быстро-быстро замигали разноцветными огоньками.
– Джон, – жалобно сказала Мэриан.
Звук разбитого блюда привел Джона в себя.
– Брысь, проклятая! – закричал он и запустил в чудище игральной костью – ничего более подходящего в кармане робы не оказалось.
Существо отпрыгнуло в сторону, шерсть на нем встала дыбом. Луч соскользнул с картины, уперся Джону в лицо.
– А, ты так? – Сделав ладонью козырек (свет слепил глаза), Джон ринулся к «кошке», на ходу подхватив свободной рукой табурет.
– Гм… Так ты говоришь – кошка? – повторил шериф. – А может быть, чертик? Или, еще лучше, зеленый змий?
– Клянусь честью, и в рот не брал в тот вечер.
– Продолжай по порядку, – сказал шериф.
– Когда промахнулся табуреткой, я схватил со стола нож. Ну, тут ее чертов луч потух. Она бросилась от меня на стол. Быстрая, как дьявол. Кастрюлю смахнула. Я только на нее, а она – прыг! – ив абажур вцепилась. Два раза качнулась – и прямо в окно. Только стекла посыпались.
– Значит, виски ты не пил? – сказал шериф, разглядывая багровый кровоподтек, украшавший переносицу Джона. – Ну, сам посуди: может ли кошка пробить оконное стекло, если только она не пьяная? – Шериф захохотал, довольный собственной шуткой.
– Хоть на Библии присягну, – обиженно заморгал Джон. – В жизни не видал такого страшилища. А как выскочила, шерсть у нее засветилась, глаза мигают, как фонари, да так припустила по улице!..
– И в каком направлении?
– На Уайт-Сити.
Уайт-Сити было самым фешенебельным районом Питерстауна.
– Ладно, шагай домой, я разберусь, – сказал шериф. «Вероятно, очередной неудачный трюк компании детских игрушек», решил шериф, берясь за телефонную трубку.
Конец ознакомительного фрагмента.