– Не пинай, держи его! – прикрикнул я на урода, и он пригнулся и прижал пса.
Полмонт встает и пинает второго пса в живот. Тот взвыл, и из его ноздри выдулся большой пузырь.
– Сука заслуживает смерти, – сказал он.
Подошел Джентльмен, перевернул пса на спину и накрепко связал ему пасть, передние и задние лапы.
– Мы еще с вами не закончили, – улыбнулся Дозо, и мы ушли в темноту, оставив беспомощных псов валяться в грязи.
Чем дальше от забора, тем больше трава под ногами пропитана грязевой жижей.
– С-с-сука. – Влага стала просачиваться в мои кеды.
– Тссс, – прошептал Терри, – мы почти пришли.
Темень, хоть глаз выколи. Увидев свет в окне сторожки у подножия холма, я почувствовал облегчение. Ближе к берегу спуск становился круче и вел к парковке на прибрежном шоссе. Вдруг кто-то закричал. Я весь напрягся, но зря – это всего лишь Полмонт сверзился. Джентльмен молча одним рывком поставил урода на ноги.
Мы еще немного прохлюпали по грязи, и когда добрались до бетонной погрузочной площадки, ноги уже промокли наскрозь. И все равно мне прикольно, мы как в фильме про Бонда или про коммандос, атакующих штаб противника.
Мы подходим к сторожке, а Пендер не пускает Дойла.
– Открой, сука, дверь, старый мудила! – кричит он в окно.
– Не могу, если я вас пущу, они поймут, что я с вами заодно, – заныл Пендер.
Джентльмен отошел, разбежался и в два удара вышиб дверь.
– Точно, лучше, будто мы сами сюда ворвались.
– Здесь вам делать нечего, – занудил Пендер, пересравшись. – То, за чем вы пришли, – на улице!
Однако Джентльмен уже зашел и осматривается, как Лёрч из «Семейки Аддамс». Полмонт сбросил со стола кипу бумаг и пытается вырвать телефон из розетки, как в кино, только вот он дергает раз, два, а провод не поддается. Джентльмен покачал головой, вырвал провод у него из рук и выдернул с корнем.
Терри принялся за шкафы. Тут старина Пендер залупился.
– Терри, не надо, оставь мои книги в покое!
– Нам придется тебя связать, вот что, – сказал Дойл, – чтоб уж никаких подозрений.
Старикашка понял, что тот не шутит, и у него чуть припадок от страха не сделался.
– Нет, мне нельзя… у меня больное сердце, – заныл он, а Полмонт, гондон, оскалился.
Я решил вступиться за старика, его уже запугали до смерти.
– Да оставь ты его, – говорю.
Дойл медленно на меня обернулся, за ним Джент. Даже Терри прервал свой обыск и, положив мне руку на плечо, сказал: