Свидетелем стал приятель Тома по команде, подружкой невесты – девушка, с которой Кейт делила комнату в Стэнфорде. Скромная свадьба состоялась в здании городского совета, и статья о ней тут же появилась в «Спортс Иллюстрейтид». Теперь Кейт принадлежала Тому всецело и навсегда. Она была невозможно хороша в свадебном платье – пышном, из белой органзы, с изящной вышивкой, глубоким вырезом и огромными винтажными буфами на плечах. Это был подарок Фелисии, которая пришла в восторг от свадьбы юной, похожей на олененка модели и прославленного футболиста. Она подобрала для Кейт лучшее платье из весенней коллекции.
Невеста казалась совсем ребенком; ее длинные волосы были уложены в сложную прическу в викторианском стиле и украшены ландышами. Она держала в руке букетик тех же душистых белых цветов. Когда они с Томом обменялись широкими золотыми кольцами и были объявлены мужем и женой, в их глазах стояли слезы.
Медовый месяц новобрачные провели в Европе, путешествуя по любимым местам Кейт. Том впервые был за границей, и оба приобрели ценный опыт. Он увидел много нового, а она повзрослела.
Первый год после свадьбы они провели в идиллии. Кейт всюду следовала за Томом, все повторяла за ним, а в свободное время писала стихи и вела дневник. Ей не нравилось только одно – финансовая зависимость от Тома. Благодаря Фелисии она могла себе позволить участвовать во всех модных показах, но из-за разъездов, связанных с работой Тома, у нее никак не получалось на них присутствовать. Маленького дохода от вклада, открытого бабушкой на имя Кейт, едва хватало на карманные расходы, и невозможно было ответить на щедрые подарки Тома. На первую годовщину свадьбы она сообщила ему о принятом решении – перестать сопровождать его в поездках и участвовать во всех модных показах. Ей казалось, так будет правильно, но он был иного мнения. Ему было и без того трудно общаться с командой, но еще труднее было расстаться с женой. Ему нужна была Кейт. Однако Кейт считала, ему нужна жена, способная зарабатывать. Она была непреклонна, и он сдался. А три месяца спустя сломал ногу во время матча.
– Ну, принцесса, вот и конец игре. – Дома он шутил с ней, но оба понимали – возможно, это конец карьеры. Тому было уже за тридцать – старость для футболиста. Перелом оказался сложный, нога – в очень плохом состоянии. К тому же Том устал от игры – во всяком случае, если верить его словам. Он хотел другого будущего – упорядоченной жизни, детей. Перейдя в команду Сан-Франциско, он лишился уверенности в себе; непонятно, что послужило тому причиной – дух команды или постоянные подколки тренера, который прозвал его «стариканом». Такое обращение приводило Тома в бешенство, но он терпел и втайне всей душой ненавидел тренера.