— Но пока, если Буреслав будет вас куда-то звать, ни за что не соглашайтесь, — не очень деликатно подвел итог Вольга.
— Он и до уборной не всегда может без приключений дойти, — снова не усидела на месте щекастая девочка. — А я Морошка!
— Морошке мы обязаны сегодняшним ужином, — с очевидной теплотой в голосе сказал хозяин дома, — и вообще всем съедобным, что можно найти на кухне.
Щечки девочки заалели от удовольствия.
— Люди, в сущности, как животные — привязываются к тем, кто их кормит, — заметила юная волшебница с узким лицом и тонкими черными косами, похожими на змей.
— А у нас сегодня твой любимый пирог к чаю, — схитрила Морошка.
Чернокосая хмыкнула, но не без удовольствия.
— Любительница пирога с брусникой — Надира, — прокомментировал Вольга, незаметно пытаясь что-то жевать.
— А эта неразлучная троица — Весень, Лель и Ратко, — нетерпеливо указала Надира на трех парней, один из которых, Ратко, был скорее похож на взрослого здоровенного мужика. Лукреция едва успевала запоминать. — Иначе мы так до ночи просидим голодными.
— Разумница ты наша, — сладко сказал Лель, будто сошедший со страниц детской сказки о принцах и принцессах.
Надира недовольно отвернулась, но было видно, что она смущена.
Баронесса мысленно пересчитала ребят и повернулась к Вольге.
— Вы, кажется, говорили, что у вас девять воспитанников?
— Есть еще Нина.
— И почему Нина не присоединилась к ужину? Она больна?
Волшебник замялся.
— Она в лесу, — простодушно сказала Морошка.
— Ужинает в лесу? — опешила Лукреция.
— И не только! — радостно подлил масла в огонь Ждан.
— Как так можно обращаться с ребенком? — Пожилая дама даже привстала от возмущения. — Там же могут быть дикие звери!
— Там и есть дикие звери: медведица, стая волков, семейство лис, а уж зайцев и белок не сосчитать, — немедленно согласился Ждан. — Хотите, завтра покажу?
Лукреция схватилась за сердце:
— Вольга!
— Не беспокойтесь так, леди Лукреция. Я же рассказывал, что все мы здесь не совсем обычные люди. Нина, в силу ее природы, большую часть времени проводит вне дома.
— Но там же мороз!
Вольга только развел руками:
— Давайте уже ужинать.
Баронесса села, что-то недовольно бормоча себе под нос. Бормотание было на другом языке, так что только хозяин дома мог порадоваться таким словам, как «варварство» и «преступление».