Гихэй, отважившийся, несмотря на преклонные годы, ехать в чужие края за море, несколько секунд пристально вглядывался в лицо Сусуму. «Ладно, будь что будет, я возьму его с собой… Э, да что там, один мальчишка – не такая уж большая обуза. В случае чего всегда найдется с кем посоветоваться, ведь среди иностранцев попадаются очень великодушные люди…» – он быстро согласился.
Дело устроилось, месяц ушел на сборы, и в мае тысяча восемьсот восемьдесят второго года, когда Сусуму исполнилось тринадцать лет, он покинул отцовский дом в деревне Фудзими.
Мать, узнав о решении мужа, была потрясена. До сих пор она не особенно заботилась о сыне, но теперь, устрашенная предстоящей разлукой, надвинувшейся так внезапно, только металась без толку по дому – все валилось у нее из рук. Накануне отъезда Сусуму она положила в парчовый мешочек амулет с изображением бога Компира и, подавая его сыну, велела, в случае если пароход начнет тонуть, схватиться за этот мешочек и повторять: «Да святится имя твое, Компира, великое воплощение Будды!» Зато отец подозвал Сусуму и, подавая ему кинжал работы Норимунэ, сказал: «Если ты совершишь поступок, роняющий честь японца, лучше покончи с собой этим кинжалом, а если вздумаешь вернуться домой, не закончив учения, так помни – мой меч еще не затупился… Я постараюсь, чтобы тебе не пришлось нуждаться, ты же будь готов на любые лишения ради науки – хоть землю грызи, а учись… А я буду ждать тебя и подожду умирать, пока ты не вернешься».
На следующее утро, когда Сусуму уходил с провожатым, которого прислал за ним Гихэй, отец не вышел из дома, даже не спустился с веранды, только все время зачем-то откашливался; мать же, стоя в воротах, над которыми шелестела по ветру молодая зелень деревьев кэяки, со слезами следила за детской фигуркой, удалявшейся энергичной походкой. «Что за ребенок – ни разу не оглянулся… Не понимает даже, каково материнскому сердцу…» Но глаза Сусуму, устремленные вдаль, были полны влаги, так что он не различал даже дороги, по которой ступали его ноги.
За пять лет, которые Сусуму провел в Европе, его отец Сабуро постарел на добрых пятнадцать. К счастью, известия о сыне были в основном неплохие. Доехал благополучно, поселился у хороших, душевных людей, изучает английский язык… Потом пришла весть, что поступил наконец в колледж Хэрроу. Директор относится очень благосклонно, занятия идут успешно… Письма, в которых сообщались эти новости, написанные то рукой самого Сусуму, то Гихэем, приходили часто, скрашивая одиночество и тоску.