«Где же вы пропадаете, когда так
необходимы, Анастасия Павловна?!» - вслед за дедом Анна тоже села
за стол чуть поодаль от него.
- Доброе утро, - безлично произнес
государь, чтобы прервать напряженную тишину.
- Доброе утро, Ваше Величество.
Павел Николаевич приступил к еде.
- Ну что ж вы, не стесняйтесь, -
сказал он как ни в чем не бывало, - Анастасию Павловну ждете? Так
она не придет. После вчерашнего концерта, который она устроила на
поминках, я ее видеть не могу, но в одиночестве есть не люблю.
Угощайтесь, прошу вас.
Анна послушалась. Ее расстроило
отсутствие Анастасии, но завтрак в компании государя не мог ей не
льстить. Анне хотелось сказать что-нибудь интересное и важное для
поддержания беседы: рассказать о вчерашнем разговоре с князем
Разумовым или попытаться оправдать Анастасию, но она не решалась и
напряженно молчала.
Завтрак был съеден. Горничная
принесла чай. Анна вздрогнула, когда Павел Николаевич заговорил
снова.
- Помню, три года назад я был очень
удручен, когда узнал, что вы ушли из дома Южанских. Скажите, отчего
так случилось?
Анна едва не подавилась чаем. Этого
следовало ожидать. Разрыв с Южанскими был едва ли не единственным
интересным событием в ее жизни, государь непременно рано или поздно
спросил бы ее об этом, но легче от того не становилось. Нужно было
скорее что-то отвечать, и Анна не нашла ничего умнее правды.
- У меня произошел конфликт с Петром
Афанасьевичем и Лидией Сергеевной. Я больше не могла оставаться в
их доме.
- Весьма странное решение, - Павел
Николаевич приподнял бровь, - Как мне известно, в настоящее время
вы примирились и даже состоите в переписке с графиней?
- Да, Ваше Величество.
- И все равно не вернулись к ним в
дом. Почему?
- Из принципиальных соображений, -
Анна спрятала руки под стол, чтобы государь не заметил, как дрожат
ее пальцы.
- Не понимаю: вы ведь бросили все,
что у вас было, ужасные лишения терпели и это после разнеженной
жизни в графском доме. Разве стоило оно того?
- Стоило, Ваше Величество, - Анна
почувствовала, будто холодные пальцы проникли внутрь ее грудной
клетки и шарили около сердца, как вор в чужом кармане. Ее не
удивляло, что государь все знает, ее удивляло, насколько больно
было вспоминать.
- Когда я узнал о вашем
самоуправстве, сперва хотел приказать вам немедленно вернуться в
дом Петра Афанасьевича, но потом все обдумал и побоялся: что, если
вы пошли в мать – того и гляди убежите в никуда, или, того хуже, в
отца – вытворите какое-нибудь преступление, от которого сами же и
пострадаете. Как сами считаете, похожи вы на кого-то из них?