Он немного помедлил, усаживаясь поудобнее, а затем сказал:
– Меня зовут Арруан сан Дарг, и я из драконьего мира.
С моих губ сорвался смешок. Однако вскоре он встал поперек горла. Я нервно сглотнула, перевела взгляд на наглую морду Хама, вновь выглядывающего из-под дивана, и встрепенулась от засвистевшего чайника. Он-то и подарил так необходимые мне мгновения, чтобы осмыслить простую, казалось бы, фразу.
– То есть вы…
– Дракон.
– Ага. А Хам?
– Ихмиллион – драззл. Это полудракон-полукот.
– И где его крылья?
– В вашем мире мы имеем только один облик и не можем менять ипостась. Поэтому продемонстрировать обращение сейчас нам не под силу.
Я перекинула через плечо мокрые волосы и поставила кружки на столешницу. Короткий выдох. Нереально! Чтобы отвлечься от неожиданной информации, пришлось залезть в холодильник, где как раз нашелся вкусный тортик. Хорошо, хоть он стоял на верхней полке. Иначе ненасытное животное и туда добралось бы.
– Диана Алексеева – обычный человек, – вспомнила я, что до сих пор не представилась. – Вы будете?
– Там нет орехов? – спросил он почему-то у кота.
Тот фыркнул и спрятался под диваном, будто сейчас было сказано что-то обидное.
– Да, с удовольствием попробую. В вашем мире интересный вкус у пищи.
– Это ты еще пиццу не пробовал, – донеслось от Хама.
– Так, а теперь давайте поподробнее, – попросила я, нарезая торт и раскладывая на тарелки. – При чем здесь орехи, зачем вам я и почему за мной увязался ваш кот?
– Я отец вашего ребенка, – решил он снова меня озадачить.
– Нет, это уже ни в какие рамки не лезет! Малыш мой и только мой! В клинике заверяли, что с папашей никаких проблем не будет, тем более они не имеют права разглашать, к кому попал материал, – я поняла, что начала задыхаться от скорости, с которой все это говорила.
– У ребенка обычно два родителя, – спокойно продолжил Арруан. – И мне не нужно ни у кого спрашивать, где мой, ведь я его чувствую.
Я обреченно села на стул и оперлась локтями на стол, придерживая голову. Именно для того, чтобы никто не претендовал на моего малыша, и пришлось отправиться в клинику. Тогда ни один мужчина не заявил бы на него права, не захотел бы отнять его у меня и сделать вид, будто внес неоценимый вклад в его создание.
– Давайте все по порядку. Зачем вам обращаться в клинику, почему именно я и так далее, – сказанное больше походило на стон отчаяния.