—
Ну чего…. – Рыба взглянул на меня и вскинул брови. Медленно уселся
в кресло, не отрывая от меня взгляда. – Этож что я, зря акт пропажи
весь день сшивал? – он взял со стола лист, порвал его и выбросил в
урну.
—
Тебе бы только за бумажки переживать, — скривился Ферзь, и протянул
Рыбе акт временного изъятия. – На. И акт купли-продажи подготовь на
всякий случай. За ним, возможно, приедут.
—
Да чтоб вас всех, — сетовал Рыба. – Я домой сегодня уйду, или нет?
Сразу бы на деактивацию его отправил. Ну, аристократ он, да и бес с
ним. Всё равно он с Божественной памятью никому не нужен
нафиг.
—
Ну ты и дурак, — Ферзь пальцем у виска покрутил. – Возможно, что на
пацана покушение совершили. Если мы дело запустим, да ещё и
раскроем, то сможем самого Хэчиро прижать. Императрица нас тогда
озолотит. И внеочередное звание даст. И премию выпишет.
— Я спать хочу, а не премию, —
брюзгливо отозвался Рыба. – Три люмена в бонус выпишут, и нафиг.
Ладно. Не мозоль глаза.
— Как скажешь, — пожал плечами
Ферзь. – Пойдем.
Мы, в сопровождении Ферзя и
двух досинов, блуждали по длинным и ветвистым коридорам. Понятия не
имел, как они тут ориентировались. Дверей полно, окон вообще не
было, а тусклый свет утомлял глаза. Нас завели в просторный
кабинет, пахнувший не лучше вестибюля, и усадили на трухлявый
диван, растопорщившийся рваной обшивкой и пропахший
клопами.
Ферзь уселся за стол, выдвинул
ящик и достал оттуда бланк протокола. Затем он достал из кармана
сканирующее устройство размером с маленький фотоаппарат, подошел ко
мне, буркнул: "в объектив смотри" -- щёлк. Устройство издало
механический писк, как при запуске прибора ночного видения. Ферзь
взглянул на дисплей, задумчиво почесал в затылке, и произнёс:
"Странно. Как это.... Бог, но Божественной памяти нет". Он уселся
за стол.
— Итак, давай вкратце
пробежимся по основным моментам задержания, чтобы облегчить друг
другу жизнь, — предложил он, устало взглянув на меня. – Тебе нужен
шанс не загреметь в капсулу, а я просто хочу домой, так что давай
без концертов. Ладно?
— Да по роже ему надавайте, —
злобно предложил досин. – Зачем с Богами церемониться?
— По закону положено, — мрачно
ответил Ферзь. – И не вздумай варежку разевать, когда я говорю с
арестантом. Понял?
— Виноват, — хмуро ответил
досин. Покорности в его речи не было, и чувствовалось, что останься
я с ним наедине – будет худо. – Простите.