— Кузьмич! — на всякий случай рявкнула я. Пусть слышит, что я иду и желательно, прячется! Пироги ему мои не понравились?!
— Муза Эдуардовна! — отозвался папин приятель.
Я попала в просторное помещение с белоснежными стенами, красивой плиткой на полу и новомодным оборудованием.
Разумеется, я ни капли не завидовала Кузьмичу, которому оборудовали рабочее место по высшему разряду. Нет, еще не хватало!
Кузьмич стоял, нарезая тесаком колбаску. Старик отвлекся на мое появление. А я застыла на месте, скрестив руки на груди.
— Как это понимать? — грозно потребовала я ответа. — Заказ я лично принимала. В чем дело?
— Я точно помню, что просил три лимонных пирога. Вместо них ты, девочка, прислала мне апельсиновые.
— Они лимонные! — прищурилась я, точно помня заказ «Трех тузов».
— Быть такого не может, — хохотнул Кузьмич.
— Почему не может? — спокойно произнес знакомый голос за моей спиной.
Я стремительно обернулась. Провалиться мне на этом самом месте!
— Они лимонные! — стояла я на своем.
А тем временем хозяин «Трех тузов» величественно прошествовал до стола, на котором Кузьмич резал колбасу, поддел кусочек и отправил его в рот.
— Я продегустировал. Апельсиновые, — усмехнулся мой личный враг.
— Платить за них ты не собираешься, а уже сожрал? — догадалась я.
— Я буду платить за лимонные пироги, — Лукошко даже и глазом не моргнул, жевал свою колбасу, полируя, судя по всему мой лимонный пирог. — А за апельсиновые – не стану. Буду считать это подарком постоянному клиенту.
— Да вы… Вы, однако, хам! — прошипела я.
— Сама такая! — фыркнул мужчина, а Кузьмич продолжил резать колбасу.
— Пироги были лимонные! — повысила я голос.
— Не-а, — мотнул головой Демоненко, глядя на меня сверху вниз, точно на блоху. — А счет из малярки я пришлю вам лично, Муза Эдуардовна.
— Харя не треснет? — хохотнула я. — Ты своей машиной сбил мою рекламную доску!
— А вы бы рекламу делали больше, наставили там хрен понять что! У меня карты меню и то прочнее! — скривился Лука.
— «Хрен понять что», как ты выразился – я привезла из Европы! — ткнула я пальцем куда-то в район груди собеседника. — Это, между прочим, бесценный антиквариат!
— Вот и я говорю: приперла рухлядь из своей Европы! — хохотнул наглец. — И пироги подменила! Признайся, таким образом ты выражаешь мне свою симпатию?