У нее готовы были сорваться с языка слова упрека, что и она тоже хочет развлечься, прогуляться по ночной Ялте, потанцевать, наконец, в хорошем клубе, получить свою порцию мужского внимания. Разве она не заслужила? Сладкий морской воздух так возбуждает!
Конечно, эти слова не произносились вслух. Кристина хоронила их в себе, как похоронила свои радужные ожидания. Она водила Асю на процедуры, гуляла с ней по унылым аллеям парка, вяло жевала пресную диетическую санаторную пищу, осознавая, что и ее жизнь – сплошная диета. А казалось, она садится за вечно праздничный стол. Как обманчивы бывают мечты!
Возвращение в Москву всегда бывало одинаковым – теплые объятия Адамова, поцелуи, цветы Кристине и мягкая игрушка Асе, поездка на машине домой, в опостылевшую до зубной боли квартиру. В лучшем случае там их ждал приготовленный Анфисой Карповной обед: борщ, котлеты с картошкой, овощной салат и красное вино, полезное для здоровья.
– Я скучал, девочки! – говорил Лева, разливая вино. – Асенька, выпей немного для аппетита. Почему ты так плохо загорела? Вы не ходили на пляж? В Ялте шли дожди?
Кристина с трудом сдерживала слезы. Ей хотелось совсем, совсем другого!
– Я знаю, отчего умерла твоя первая жена, – за одним из таких обедов сказала она Адамову. – Она зачахла от тоски!
Лев Назарович вздрогнул, побледнел до синевы.
– Ася, иди в свою комнату, – дрогнувшим голосом приказал он дочери. – А ты... никогда не смей больше упоминать об этом! Слышишь?!
В его глазах появился опасный, бешеный огонь. Кристина вскочила и убежала к себе. Адамов молча собрался, уехал на работу. Две недели они спали в разных комнатах. Постепенно неприятный инцидент сгладился, забылся. И все пошло своим чередом.
* * *
– Понимаешь, в этом деле хирурга, якобы убившего свою любовницу, слишком уж все нарочито! – сказал Всеслав за завтраком.
Ева мечтательно помешивала ложечкой сахар в чашке с чаем. Она вспоминала усики и бородку на юном лице Кристофера Марло. Актерские псевдонимы в английском духе – как необычно!
– Ты меня не слушаешь? – удивился Смирнов.
Ева всегда принимала горячее участие в его расследованиях, и вдруг – полное равнодушие. Сигнал тревоги прозвучал в его сердце.
– А? – спохватилась она. – Прости, я задумалась. Вчерашний спектакль... Жалко, что ты не пошел. Удивительная вещь!