Черная фигура наклонилась над ней, схватила за ноги и потащила в сторону от тропинки. В гуще деревьев убийца начал остервенело срывать с мертвой женщины одежду...
* * *
Весна – время обновления! Души, природы... и женского гардероба.
Ева примеряла у зеркала новый шелковый наряд.
– Ну как? – обернулась она к Смирнову. – Нравится?
– Очень! – ответил он, не отрываясь от газеты.
– Да ведь ты даже не смотришь! – возмутилась Ева.
Дорогой натуральный шелк красиво облегал ее полное тело, подчеркивая все округлости и складки. Здесь присутствовали, переливаясь, разные оттенки зеленого – от изумруда и бирюзы до цвета незрелых яблок и листьев салата.
Смирнов поднял голову от газеты.
– По-моему, слишком обтягивает, – сказал он. – Ты не находишь? Можно было бы надеть что-то попросторнее.
– Ка-а-ак?! – задохнулась Ева. – Предлагаешь мне облачиться в бесформенный балахон?
– Нет, но...
Еву понесло:
– Тебе, значит, моя фигура не подходит? Я толстая, да?! Ну и плевать! У меня новый имидж, между прочим. Ты забыл? Я создаю образ дамы семнадцатого века. В старину мужчины умели ценить женскую красоту, не то что сейчас. Рубенс обливался бы горючими слезами, глядя на этих плоских, тощих моделей, от которых современные кавалеры приходят в телячий восторг!
– Я вовсе не то имел в виду, – неуклюже оправдывался Смирнов.
– Дай сюда! – сердито сказала Ева, протягивая руку за газетой. – Что ты там нашел?
Вверху страницы красовался жирный заголовок: «Сенсация недели! Женский бог – на скамье подсудимых? Знаменитый пластический хирург убивает свою любовницу! Скандальные подробности роковой страсти!»
Ева опешила.
– Он что, в самом деле убил свою любовницу?
– Не знаю. Возможно.
Всеслав Смирнов занимался частным сыском, а Ева Рязанцева иногда помогала ему раскрывать наиболее сложные дела. По профессии она была учительницей испанского языка, а по складу ума – тончайшим психологом. Ее интуиция граничила с ясновидением, умело выстраивая цепочки ассоциаций, которые приводили к разгадке нетрадиционным путем.
Всеслав и сам любил поломать голову, берясь за исключительно сложные, необычные дела, в которых мог быть задействован его интеллект. Работа ума доставляла ему ни с чем не сравнимое наслаждение. Его кумиром был Ниро Вулф, созданный воображением писателя Стаута, – сей детектив раскрывал преступления, не выходя из дома. К сожалению, пока господин Смирнов не мог похвастаться тем же, но всеми силами стремился достичь подобного совершенства.