Мои друзья как-то рассказали мне историю о двух котах, которых они знали. Один кот рос на даче, вольным и свободным, как ветер. Он носился по округе, с наслаждением гоняясь за бабочками, увлеченно охотясь на мышей и распевая страстные серенады соседским кошечкам.
Другой кот вырос в доме, привыкнув к мягким диванным подушкам, ласкам хозяйки и мисочкам столь активно рекламируемого кошачьего корма. Его жизнь была великолепна, но в один прекрасный день она превратилась в кошмар. В этот день хозяева решили отвезти его на дачу, ту самую, где наслаждался вольной жизнью первый кот.
Когда домашнего любителя «Вискас» вынули из корзинки, в которой его перевозили, и он впервые в жизни увидел поросший травой дачный участок, ужасу его не было предела. Насмерть перепуганный кот, мяукнув, вскочил на плечо хозяина и прижался к его шее.
Для того, чтобы оторвать от себя пребывающее в панике животное, хозяину пришлось приложить немало усилий, но наконец кота впервые в жизни положили на поросшую травой землю. Кот понял, что настал его последний час, и смирился с неизбежным. Он съежился, чтобы стать совершенно незаметным, и замер с широко открытыми глазами, не шевелясь и не дыша, в ожидании конца света.
В этой истории мир, в который неожиданно попал домашний кот, был тем же самым, в котором блаженствовал и резвился кот дачный, и различие в реакциях животных было обусловлено не миром, окружающим их, а их взглядом на мир, в случае домашнего кота полном ужаса и отчаяния, хотя на самом деле ему не угрожала никакая реальная опасность, и в случае кота дачного – полном радости и интереса.
То же самое относится и к нашему подходу к ситуациям, в которые мы попадаем. Часто источником наших мучительных отрицательных переживаний является не сама ситуация, которая иногда действительно может быть тяжелой и мучительной, а то, как мы ее воспринимаем.
В качестве примера мне хотелось бы привести истории Милтона Эриксона, известного психотерапевта и гипнотизера, вышедшего победителем из, казалось бы, безвыходного положения, и одного испанца, уже не помню его имени, в сходном случае в качестве выхода выбравшего самоубийство.
В возрасте девятнадцати лет Милтон Эриксон заболел полиомиелитом. Он полностью потерял способность двигаться и даже говорить, и поэтому все считали, что он в коме. Настроенный пессимистически врач приговорил его к смерти, но Милтон не собирался так просто сдаваться.