– То есть, для того, чтобы завещание вступило в силу, я должна прожить год в этих самых «Райский садах»?
– Всё верно?
– Но Х*шир это же так далеко! Мне придётся оставить работу и…
Журчащий, лёгкий, как шампанское, смех Дориана прервал её реплику, в очередной раз заставив смущённо потупиться.
– Речь идёт о двадцати миллионах фунтов стерлингов, мисс Аддерли. За вашу работу вы получаете зарплату 1800 фунтов. Только на одних процентов со счетов вы будете жить богаче, чем теперь, – словно неразумной девочке пояснила адвокат.
– Да, я поняла, что сказала глупость, – раздосадовано проговорила Корнелия, теребя в руках пояс.
– Вы принимаете условия? Будете вступать в наследство? Или вам нужно время, чтобы всё обдумать?
– Умоляю вас, – скривился Дориан. – О чём тут можно думать? Вы представляете величину вашего фамильного особняка, мисс? Ванная в вашей комнате будет больше всей вашей квартирке, за счета которой вы расплачиваетесь с таким трудом.
– Вы что – следили за мной?!
– У вас есть в этом хоть малейшее сомнение? – нагло усмехнулся он.
Корнелия испытала острое желание ударить по кривящимся губам, чтобы разом стереть все его ухмылки, так её раздражающие.
– Понятно, – ограничилась она одним единственным словом.
– Конечно, она согласна…
– Мне нужно услышать это от неё, а не от вас, мистер Дангирэй, – резко оборвала его миссис Бакер.
Дориан в ответ лишь развёл руками, жестом показывая, что отступает в тень.
– Так да или нет?
– Конечно – да, – со вздохом кивнула Корнелия.
Она была никак не в силах отделаться от мысли, что всё это какой-то нелепый розыгрыш. В жизни ведь так не бывает?
– Тогда вам нужно будет подписать контракт.
Корнелия на несколько секунд замерла в раздумье.
В сторону Дориана она больше не смотрела, но и без того чувствовала довлеющую силу его взгляда.
– Ну? – нетерпеливо дёрнула изумительно ухоженной и выкрашенной по последней моде бровью Кэтрин Бакер. – Каков ваш ответ?
– Я должна ответить сейчас? Или можно подумать?
– Можно подумать – до завтра.
Когда тебе предлагают состояние, откладывать собственное счастье глупо. Так отчего у неё так бьётся сердце, словно она пускается в опасную авантюру? Что ж? Видимо, внезапное счастье, как и внезапное горе – слишком большой стресс.
– Конечно, я согласна.
– Хорошо. Тогда подпишитесь здесь, здесь и – здесь.