Чего не скажешь о Градском…
«Самоуверенный мускулистый кретин!»
На ее глупое предупреждение он отреагировал вопиющей мерзостью. Несколько раз оценивающе прошелся по ее фигуре. Неспешно. Нагло. Откровенно. С ног до головы.
Нику затопило смущение. Буквально бросило в жар. Горели не только лицо и шея. По ощущениям догадывалась, что красные пятна пошли по всему телу.
«Какой же он все-таки козел!»
Если у Кузнецовой в голове и вертелись еще какие-то смехотворные угрозы, вымолвить их она уже физически не смогла. У нее случился невиданный паралич.
– А ты, я смотрю, даже имя мое запомнила, – произнес Градский, и тон его показался Нике унизительно равнодушным.
Разве так разговаривают с девушкой? Пусть она и позволила себе лишнего… Ей стало чрезвычайно обидно, едва успела поджать губы, прежде чем нижняя задрожала. Покусала их изнутри, чтобы хоть как-то в себя прийти.
– Отменная память, – голос, который вышел из нее, ничего общего с ней не имел. Чужой и скрипучий. Странно, что у Града не возникло желания заткнуть уши. Она бы заткнула, если бы не боялась, что он увидит, насколько сильно дрожат ее руки. – Как у тебя дела? – сама не поняла, почему именно этот вопрос покинул ее рот.
Серега тоже не скрыл замешательства. Приподняв бровь, чуть сощурил глаза. И все-таки ответил.
– Не жалуюсь.
Сейчас девчонка не казалась ему злой. Выглядела настороженной. До предела взвинченной. Только не злой.
Это Градского очень даже устраивало. Решил, совсем чуток, для порядка, ее помучает и отпустит.
«Пусть живет гном…»
– Так… Что будем делать? – не выдержала Ника вновь повисшей паузы.
Скрестив руки на груди, нервно глянула на ухмыляющегося Градского.
Некоторые люди не переносили разрывов в разговоре. Стремились говорить без умолка о чем угодно, лишь бы заполнять неуютную для них тишину. Наверное, Ника была из таких. А вот Серега любил выдерживать продолжительные промежутки между предложениями и отслеживать реакцию собеседника конкретно на себя, а не на свои слова. Без болтовни истинное отношение человека к человеку, будь то смущение, страх, сексуальное желание, неприязнь или симпатия – все прет наружу.
– Так что, Сережа?
Со стороны Доминики преобладало смущение. Да такое сильное… Граду с подобным еще не приходилось сталкиваться. От нее уж точно не ожидал! Неделю назад она выглядела в разы увереннее и смелее, а сегодня, казалось, вот-вот «отстегнется» – лишится либо сознания, либо рассудка.