«Итак, чем на сей раз боженька
наградил?»
С великим трудом мне удалось
скинуть с себя тяжеленный овчинный тулуп. Приподнял голову, оглядел
доставшееся от неведомого реципиента наследие. М-да, небогато.
Тельце тщедушное, ребра на груди обмотаны тугой повязкой, а те, что
не замотаны, можно запросто пересчитать, не обращаясь к услугам
рентгенолога. Тазовая область сокрыта от взгляда народным
«памперсом», набитым высушенным мхом. Ножки – больно смотреть,
худющие во многих местах перевязанные тряпками, на обеих ногах
безразмерные носки грубой вязки, доходящие до середины голени. Руки
– тонкие палки с заметно выделяющимися локтевыми суставами и
нитками мышц под синюшной кожей. Красавѐц, однако! Кастинг на роль
узника Бухенвальда, считай, успешно пройден.
Вид изможденной плоти привел к
вполне ожидаемому результату. Мне захотелось есть. Нет, жрать.
Точнее ЖРАТЬ. Вот как бы так. На кухонном столе стоял исходящий
паром котелок с каким-то варевом. Однако видит око, да зуб неймет.
Сил едва хватило натянуть на себя обратно спасительный тулупчик,
поскольку в избушке было не так уж и тепло.
Тем временем невыносимый голод
становился все более невыносимым. Я даже начал бросать плотоядные
взгляды в сторону греющегося на печи кота. Тот в свою очередь будто
что-то почувствовал, резко подскочил, одарив меня крайне
недружелюбным взглядом, громко мяукнул и спрятался от греха
подальше за печной трубой.
Тут дверь в избушку тихонько
скрипнула. На краткий миг в помещении стало значительно светлее.
Появилась хозяйка в овчинном полушубке и с вязанкой поленьев в
руках. Скинув ношу у печи, бабушка распрямила спину и, посмотрев на
меня, констатировала.
- Вот и славно, соколик,
проснулся. Поди голодный, аки зверь. – В ответ я лишь интенсивно
закивал головой, поскольку обильное слюноотделение во рту мешало
объясняться членораздельно. – Счас подам. Бульон еще с раннего утра
в печи томится.
Полулитровая глиняная миска с
горячим мясным бульоном была оприходована мной в считанные
мгновения, ни капли не пролетело мимо рта. Осушив емкость, с
благодарностью посмотрел на добрую женщину. Зверский голод еще не
прошел, но теплая волна, пронесшаяся по пищеводу вниз к желудку,
весьма обнадеживала и настраивала на оптимистический
лад.
- Спасибо, бабушка! – от всего
сердца поблагодарил я.