- Мне смутно припоминается разве что
Мосин. - сказал я - Не помню его имени-отчества.
- Знаю о таком. - хмыкнул Иосиф
Владимирович - Если не ошибаюсь, капитан по гвардейской артиллерии,
работает на Тульском оружейном заводе. Полагаю, что Николаю
Михайловичу он не помощник: самолюбив, дерзок. К тому же, у него
любовная драма: Мосин сожительствует с женой помещика Арсеньева, а
тот не даёт жене развода, потребовал от Мосина пятьдесят тысяч
отступных.
- Вот как? - непроизвольно оскалился
я - В России имеет место работорговля?
- Помилуйте, Пётр Николаевич, какая
работорговля?
- А продажа женщины благородного
сословия не есть работорговля? Андрей Ефимович! - возвысил я
голос.
- Слушаю Вас. - тут же шагнул в
дверь мой доверенный секретарь.
- Будьте добры, составьте от моего
имени письмо тульскому прокурору. Пусть выяснит, имеется ли факт
предложения продажи женщины благородного сословия помещиком
Арсеньевым. Если факт подтвердится, и Арсеньев не ответит за
попытку работорговли штрафом хотя бы в половину своего движимого и
недвижимого имущества, а ещё лучше, всего состояния, я его,
прокурора, решительно не пойму. И пусть в прессе как можно шире
отметят этот эпизод. Нужно понимание обществом глубинной сути
произошедшего конфликта. А вообще, этих господ нужно бить по самому
больному месту - по кошельку, ибо совести у них нет, и никогда не
было.
Присутствующие засмеялись.
- Знаете, Пётр Николаевич, я,
пожалуй, согласен с Вашей трактовкой. - задумчиво проговорил
Баранов - На фоне проходящих судебных процессов против
железнодорожных спекулянтов и вороватых армейских поставщиков от
Крымской войны до наших дней, этот маленький суд произведёт свою
долю впечатления.
***
Пулемёты Николай Михайлович Баранов
представил мне спустя всего лишь четыре месяца.
Я прибыл на полигон рядом с
Красносельским аэродромом в сопровождении полковников Степанова и
Иванова, главных начальников в Военно-Воздушном флоте.
- Ваше императорское величество! -
отрапортовал конструктор Баранов - Два пулемёта под
крупнокалиберный и среднекалиберный патроны, готовы к демонстрации.
Прошу освидетельствовать.
На двух столах были разложены два
разобранных пулемёта, а рядом, на лафетах артиллерийского типа,
стояли такие же пулемёты, изготовленные к стрельбе.
- Очень любопытно - сказал я,
осматривая разложенные детали. Автомат Калашникова я многократно
разбирал лично, и помню, что он разбирался на шесть основных
частей. Здесь же частей было около сорока. Это не страшно:
авиационное оружие проверяется и чистится в условиях оборудованных
мастерских, обученными специалистами, так что пусть будет. К тому
же это первый пулемёт, а с развитием и усовершенствованием он
станет проще. А до гениальной простоты и изящества оружия
Калашникова и Дегтярёва нам ещё идти и идти.