***
Существует
странное, непонятно на чем основанное мнение, что быть попаданцем
легко и приятно. Чушь! Мы, попаданцы, если хотите знать, самые
озабоченные и загруженные люди в этих мирах. Не считаясь с личным
временем, здравым смыслом и отношением окружающих мы несём прогресс
и счастье ничего не подозревающему человечеству, пытаемся изменить
чем-то не устраивающий нас исторический этап, и уж точно, все
поголовно внедряем уворованные из будущего технологии и механизмы,
а также песни, стихи и целые циклы романов. Надо сказать, что
большинство из нас, попаданцев, осознаёт неправильность такого
поведения: всё-таки нам с детства внушали, что воровать нехорошо,
но ничего не поделаешь, не мы такие, а жизнь такая! Словом,
оправдания для нас находятся. Правда, существует в процессе
попаданческого воровства некая странность: неловкость от нарушения
авторского права почему-то распространяется только на авторов
песен, стихов и прочих произведений искусства, и вовсе не касается
интеллектуальной собственности на технические изобретения, в том
числе и на пресловутую командирскую башенку. Почему? Сам мучаюсь
этим вопросом.
Но я
попаданец несколько нетипичный. Во-первых, человеку, пережившему
перестройку в СССР и проклятые девяностые в демократической России
смешны страдания вокруг кражи интеллектуальной собственности. Мне
доводилось красть и совершенно материальные вещи, например овощи с
колхозных полей. И взятки доводилось, как давать, так и принимать,
так что никаких угрызений совести я, по сему поводу, не
испытываю.
Меня мучает
и лишает сна другое: сожителем в этом теле мне достался ревнивый и
подозрительный зануда. Вы обратили внимание, насколько сухо и
кратко я описываю свои отношения с Инес-Саритой? Да-да, именно по
этой причине. Описать-то я могу целый фейерверк страсти, фонтан
чувств и океан волнений… Хотя нет, не могу. Этот болван Петя
влюбился в прекрасную испанку, а главным соперником почитает именно
меня! Меня, делящего с ним одно и то же тело! Когда нужно ей спеть
очередную песню или прочитать стихотворение, он скрепя сердце
соглашается. Но как только дело доходит до самого невинного
проявления благодарности с её стороны, в Пете просыпается
черномазый Отелло, и он просто душит меня, вынуждая уходить вглубь,
оставляя поле действия ему. А ведь девочка чрезвычайно мила, умна и
желанна. Настолько, что реагирую даже я, старый циничный и много
чего испытавший пень. Словом, в данном вопросе мы с Петей
доставляем друг другу настолько невыносимые страдания, что я боюсь
однажды очутиться в палате для буйнопомешаных.