Забыв обо всём, об Антигоне, о наказе Гришки вести себя ниже
травы, я встал и шагнул на поляну. Я боялся, что девки окажутся
галлюцинацией, сном усталого разума, но нет.
Они тоже меня увидели. Румяно заулыбались, протянули руки,
зазывая в хоровод. Одна, чернявая красотка с косой до пяток и
огромными, как плошки, глазами, сорвала с головы красную ленту и
повязала мне на руку...
- Эй, соня, всю жизнь проспишь.
Я повернулся на другой бок и крепко зажмурился. Пахло
проглаженными раскалённым утюгом простынями, свежим сеном и
сосновыми досками.
- Шурик, ёрш твою налево, там шеф уже бесится. Задание у
него...
- Мы в отпуске, - пробормотал я в подушку.
- Да ему фиолетово, в отпуске или на службе. Вожжа попала,
понимаешь?
Я понял, что просыпаться придётся, и открыл глаза. Сладко
потянулся - так крепко я не спал, наверное, с той поры, как меня
выпустили из гроба.
Точнее, с тех пор, как стал стригоем... Обычный мой сон походил
на летаргию, на онемение всех членов, при абсолютно бодрствующем
разуме, и давал не отдохновение, а ощущение тяжелого похмелья,
сидения на дне бочки, заполненной волглым туманом и протухшей
водой.
Сейчас я ощущал себя совершенно отдохнувшим, выспавшимся -
совсем, как в детстве, на каникулах, когда каждый новый день сулит
свежую радость: знакомство с щенком, новую рогатку...
- И чего ему приспичило с утра пораньше?
Спросил я так, для проформы. Потому что и сам уже хотел
вскочить, с разбегу окунуться в синие воды озера, и разрезая плечом
ледяную свежесть, плыть, куда глаза глядят...
- Староста вчерась о василиске сказывал, - мне кажется, или в
говоре Антигоны прорезались мягкие и напевные, совершенно местные
нотки?
- О василиске?..
- Завёлся тут один в окружных лесах, - убедившись, что я
проснулся, Антигона подошла к окну, распахнула шторы, открыла узкую
балконную дверку, впустив мягкий озёрный бриз и крики чаек. От этих
криков ещё больше захотелось окунуться, и я, пользуясь тем, что
девчонка стоит спиной, откинул одеяло и принялся искать штаны. -
Терроризирует население окрестных деревень, скотину портит...
- Странно, - я никак не мог найти свои джинсы. - Что-то в этом
духе мы в газете читали, помнишь?
- Так то байка была, - отмахнулась Антигона. - А здесь -
художественная правда.
Перед моими глазами мелькнуло что-то красное. Сфокусировав
взгляд, я уставился на шелковую красную ленту, повязанную на моё
предплечье, и окаменел. Не хуже той скотины, которую испортил
василиск.