- Трактор починил, дядь Степан? - говорил он нестарому сивому
мужику в картузе с лопнувшим пополам козырьком. - Лучше прежнего
бегает? Ну, я ж говорил, всё дело в искре... А как матушка? Не
хворает?.. Видит плохо? Так я закажу офтальмолога из города, пущай
всем зрение проверит и очки, кому надо, выпишет. Прасковья, как
твой младшенький? В школу пошел? В первый класс? Ну, удачи ему в
учёбе, как закончит, пусть в Питер едет, меня найдёт... Ну, ты
знаешь. Ксюха! Ну ты вся в бабку! Одно лицо... От женихов, поди,
отбою нет. Ты погоди, за первого встречного не сигай, аки в
прорубь. В медицинский пошла? На медсестру? Хорошее дело, нужное.
Одобряю.
Так он ходил ещё минут двадцать. Давал советы, обнимался, жал
руки и сочувственно выслушивал горести. Всякий раз обещал
помочь.
Что характерно: никто перед Алексом не лебезил, шапку не ломал.
Говорили как с вернувшимся из дальних краёв другом, или даже
родственником...
Пока народ общался, староста с Гришей потащили из овина
деревянные столы. Их ставили перед крыльцом, прямо в траву. Бабы
принялись уставлять их разными блюдами, судками и чугунками.
Запахло вкусно и соблазнительно.
Я сглотнул и прикрыл глаза.
Представил себе полную тарелку варёной картошечки. Рассыпчатой,
политой желтым топлёным маслом...
- Доброго утречка, - ко мне подошел Мефодий Кириллович. В
кильватере его тащился бородатый Векша, всё в том же вылинявшем до
бела брезентовом плаще.
Я сдержанно кивнул.
А ведь кто-то из них саданул меня веслом по затылку... -
невольно я поднял руку и пощупал голову. Нигде, конечно, не болело,
но ведь и заживает на мне лучше, чем на собаке...
- Как спалось? - а говорит, гад, так, словно знает, что мне
снилось.
- Вашими молитвами.
- Добре, добре... - было видно, что староста хочет что-то
сказать, но стесняется.
А я подумал: почему он мне не нравится? Гришка, сынок его -
нравится. Даже Векша, угрюмый бородач, от которого я за всё время
не услышал ни слова - нравится. А вот староста - нет. То-ли из-за
бегающих глаз, то-ли из-за слишком ухоженных для сельского человека
рук...
- А не изволите ли откушать, чем бог послал?.. - староста
неловко двинул толстым подбородком на столы.
Во мне начал закипать гнев.
- Вы же знаете, что я не ем.
Где-то в груди начал образовываться острый комок. Словно в
лёгкие напихали рыболовных крючков... Я уже приготовился этот комок
выплюнуть, но тут подошел Алекс.