Я ехал рядом с повозкой, на которой везли глобус и
карты. Глобус был обернут выделанной кожей, помещён в здоровенный
ящик, сверху обернут чем-то типа мешковины, а на крыше ящика
сооружена натуральная крыша из тростника.
Каждая карта была упакована в отдельный тубус, а
«секретная» карта, на которой нанесены месторождения полезных
ископаемых, кроме того, что была упакована в отдельный тубус,
уложена в отдельный ящик, опечатана личной печатью наместника и
хранилась на отдельной повозке среди казны. Вокруг этой повозки
постоянно находился караул из пяти воинов. Впрочем, и повозку с
картами и глобусом тоже отдельно охраняли, то всего лишь двое.
Впрочем, на стоянках эти повозки всегда стояли рядом.
Случайность великая вещь. Нельсона сто раз могли
убить, а всего лишь только выбили глаз. Архимеду приспичило
помыться, а помыться не удалось, зато побегал с криком «Эврика» …
Атос постоял у полуразобранного камина и, подслушав разговор,
оказался обладателем очень полезного документа.
Для меня случайность тоже оказалась счастливой, в
духе Атоса. На одной из ночных стоянок, пошел я по большой нужде за
пределы лагеря. Дело нормальное, естественное. Недолго думая
отправился я между палатками куда следует. И надо так случиться,
уронил лопушок, которыми с некоторых пор запасаюсь заранее. Пока
искал, услышал я негромкие голоса, и упоминание меня, хотя и без
имени. Говорили вполголоса, но мне было слышно
прекрасно:
— Так ты, отец Пётр, не забудь обещания, на Москве
зайди к отцу Зосиме, он передаст для меня кое-что.
— Не беспокойся, дружище, всё сделаю как
обещал.
— А вот скажи мне, хоть любопытство и грех, отчего ты
опять едешь на Москву?
— Большой тайны в том нет, но разговаривать с
посторонними о том не стоит. Но тебе, как старому другу скажу:
появился у меня перед глазами один человек, очень интересный. Через
него я может и в сане подрасту. Но ты, смотри, не болтай, а я, если
дело выгорит, и тебе помогу.
— Ну да Бог тебе в помощь. Пойду я, поздно
уже.
Забыв про лопушок я на носочках, кажется даже не
приминая травы, я удалился.
В сущности, всё понятно.
Происходящее даже нельзя назвать заговором против меня, более того:
никто мне не желает зла. Всего-то и делов, что отец Пётр собирается
исполнить свой долг, правда не гражданский, поскольку ещё понятия
такого нет, а долг вассала перед сеньором. Мирская власть не имеет
силы над отцом Петром, он теперь всем обязан Церкви, коллективному
феодалу. Но тут хитрый поп решил сыграть по-крупному и решил
доложить…