Собственно, и место где мы стояли, тоже было прикрыто
со всех сторон кустарником. Ну и главное: села Ольшанка тут просто
не существовало. Метрах в двухстах, там, где стояла (или будет
стоять?) школа, была поросшая густой травой возвышенность, и стоял
там, хмуро на нас поглядывая, здоровенный бык. Не знаю, зубр это
или тур, но рога у него были не меньше чем по полметра.
— Ольшанка значит… А скажи, княже Сергей Юрьевич,
Ольшанка впадает в Псел, а он, в свою очередь, в Днепр?
— Истинно так. Значит, что-то ты помнишь?
— Вспоминаются обрывки, а целой картины нет. Скажи,
князь Сергей Юрьевич, а кто сейчас царствует на Руси?
— Царь и великий князь Иоанн Васильевич, из рода
Рюриковичей.
— А давно царствует царь и великий князь Иоанн
Васильевич, и какой сейчас год?
— Год сейчас семь тысяч пятьдесят шестой, а царь и
великий князь Иоанн Васильевич венчался на царство о прошлый
год.
— Семь тысяч пятьдесят шестой год?
— Верно ты привык к латинскому
летоисчислению?
— Да, князь, привык.
— По латинскому счёту сейчас тысяча пятьсот сорок
восьмой год.
— Благодарю за рассказ, князь Сергей
Юрьевич.
— Не стоит, право. А сейчас мы поедем.
— Прости великодушно, князь, но позволь мне умыться.
Надо привести себя в порядок.
— Изволь, добрый человек, река рядом.
Я спустился к Ольшанке и разделся по пояс. Место для
осмотра оказалось удачным: спокойную воду затеняли прибрежные
кусты, а в лицо мне светило яркое солнце.
Из воды на меня глянул молодой человек лет двадцати с
небольшим. Волосы темные, лицо круглое, украшенное усами и
трехдневной щетиной, лоб высокий, выдающаяся челюсть, брови густые,
нос толстый, но не картошка, губы средние, плотно сжатые. Глаза,
похоже, серые. Впечатление человека умного, волевого. Эка я
моментально составил словесный портрет! Видимо сказался опыт
почерпнутый из чтения детективов.
Умылся оттирая руки и лицо прибрежным песком. Один из
воинов подал мне рушник, которым я, с благодарностью, и
воспользовался. Снова натянул на себя нижнее белье, рубаху и
кафтан, поражаясь какое оно всё пропотевшее и вонючее.
Ну что, товарищи, старшина Мазулин к походу и бою
готов.
Воины подвели нам татарских коней. Князю, конечно,
самого лучшего, впрочем и мне достался ненамного хуже. Дрянные,
вообще-то коняшки, низкорослые, пузатые. Хотя и молодые, но спины
уже прогнутые, или это порода такая? У нас, в колхозе, там, где
остались, лошади куда как получше, хотя те тягловые, а эти боевые.
Хотя, чего я придираюсь – между ними века селекции.