-Абсолютно!
-Владик! Только не обижайся. Ты – актёр, певец, повеса. За тобой шлейф из девок тянется от Владивостока до Москвы. Мне нужен серьёзный муж. Я собираюсь отдать ему бразды правления своей компанией.
Марина больше не улыбалась.
Похоже, она не верила в меня и мои серьёзные намерения совсем. А объявлять ей о споре я точно не собирался. Тогда не только лишусь выгодной партии, но и сногсшибательного секса.
- Детка, я сказал, забудь меня прежнего! Я больше не разгильдяй! Женюсь и тут же исправлюсь!
Я смотрел в синие глаза молодой женщины, думая о том, что у неё прекрасная родословная, в которую я не прочь вписать своё имя.
Семья Лермонтовых богата до неприличия, отец входит в список Форбс.
К тому же, преимущество невесты состоит в том, что все её богатые и всесильные родственнички жили очень далеко! Никто из них не лез ни в бизнес, ни в личную жизнь двадцатилетней крошки с золотыми мозгами и супер приятной внешностью модели.
Для меня, как и для Маришки, свобода стояла на первом месте.
Синеглазка хитро улыбнулась и перевела тему:
-Ты обещал научить меня делать тебе очень хорошо!
-Серьёзно? Ты хочешь поговорить об этом сейчас? – Конечно, меня интересовали деньги, женитьба, наследство. Бла-бла-бла. Но отказываться от удовольствия я точно не собирался. Только представлю, как целую эти влажные сочные губы, тут же забываю обо всём на свете.
-Девочка моя! – гладил Маришку по волосам.
Уже в душе осматривая своё оцарапанное тело, снова вспомнил о женитьбе.
Маринка явно не хочет замуж! Как бы сделать так, чтобы жениться быстро, выиграть спор, жениться именно на Маришке. Неужели, придётся жениться, на ком попало?
В прекрасном расположении духа, отправился на фитнес.
Когда Игорь Некрасов позвонил мне, и в очередной раз начал меня отчитывать за очередную трату денег, я впервые улыбался. У меня за пазухой свой козырь.
Некрасов Игорь
-Игорёша, сладкий! Хочешь кофе? Или меня? – секретарша Валентина, по совместительству моя любовница сидела на моём рабочем столе, раскинув ножки.
Юбка-карандаш с огромным вырезом спереди разъехалась в разные стороны, оголив полоску кожи между резинкой чулок и ажурной полоской. Длинные стройные ноги призывали меня к действию, но я медлил. Взглянув в карие глаза темноволосой двадцати пятилетней девушки, задал себе сакраментальный вопрос: