– Хельги! Ты спятил?! Сбавь обороты!!! – проорала Меридит. – Ты нас угробить задумал?!!
– При чем тут я-то? – услышала она в ответ. – Я даже камни не успел разложить!
– А Астрал? Может, ты там напакостил?
– Да не был я в Астрале! Ни при чем я! Оно само!
– Ну так останови это!!! Пока мы еще живы!
Хельги плюхнулся на четвереньки, стараясь выудить из потока валунчики покрупнее.
Не сразу, ох, не сразу удалось обуздать разбушевавшуюся стихию.
– Зато воды вам теперь до самого Кансалона хватит, – пробормотал демон, отплевываясь кровью и грязью.
– И не говори! – только и ответил гном. Он стоял посреди лужи и с видом полководца, проигравшего битву, озирал картину разгрома, учиненного бурей.
Степь казалась морем, обмелевшим, но бескрайним, в грязных водах его барахтались, жалобно пища и сетуя на судьбу, фейки-полуденницы. Дорога превратилась в длинное глинистое болото, из которого ног не вытянешь. Снаряжение и провизия размокли, перемешались с липкой грязью. Продрогшие до мозга костей путники уже начинали чихать; лицо эльфа из багрового стало совсем зеленым, тело сотрясала крупная дрожь. Хельги борьба со стихией тоже не пошла на пользу.
– Бывала я в степях, видала я бури, – изрекла Меридит веско, – но чтобы так внезапно и само по себе…
– Ничто в мире не вершится само по себе, глупая дева! – раздался вдруг трубный глас ниоткуда, гордый, неприятный и очень знакомый. – Причина есть всему и вся! Воля Великих мира сего – вот причина. Повелитель возжелал – Царь Народов внял и исполнил волю его!
– А, значит, это ты, – вяло удивился Хельги. На то, чтобы как следует разозлиться, у него не осталось сил.
– Я! – гордо признал тот. – Счастлив служить тебе, повелитель. Но, увы, истекло время мое… – С этими словами черная тень растаяла в воздухе.
Жара сама по себе – тяжелое испытание для северных организмов, но жара плюс простуда – сочетание совершенно невыносимое.
Южное солнце за считанные минуты превратило размокшую от дождя степь в гигантскую парную, насыщенный влагой воздух загустел, как кисель, и совершенно не желал просачиваться в заложенные носы. Дышать через рот тоже приходилось с опаской – полуденницы ожили, возликовали, расшалились и принялись мелькать перед носом путников с риском быть проглоченными. Несчастным становилось все хуже, ползли они все медленнее.