Убей меня своей любовью - страница 19

Шрифт
Интервал


– Евдоким, я готов! – серьезно, как на государственных экзаменах, заявил Яков Глебыч. – Я готов ко всему! Я понимаю, что творится нечто удивительное, но… может быть, мне кто-нибудь прояснит ситуацию?

– Ой, господи, да кто вам прояснит? – сморщился Дусик. – Мы сами ничегошеньки не соображаем! Сейчас маманя проснется…

Вообще-то он имел в виду совсем не это. То есть он не собирался в тот же миг бежать и будить родительницу, но Яков Глебыч понял его именно так. Он подскочил к храпящей невесте и принялся трясти ее, как осеннюю грушу. Олимпиада Петровна, которую едва угомонили, на руки милого отозвалась немедленно – она распахнула глаза и невнятно замычала.

– Липушка, крылышко мое, мы тебя вызываем на допрос, ну открой глазки, – ласково щерился любопытный мужчина.

– Яша… ты мне в каждом кошмаре снишься! Пошел вон… – отчетливо проговорила любимая и снова провалилась в нездоровый сон.

Однако сон ее уже был нарушен, и в то самое время, когда домочадцы после тяжелого дня устраивались в своих спальнях, она появилась в гостиной и трубно завопила:

– Меня в этом доме собираются кормить?! Зря, что ли, я такую гвардию прислуги держу?!!

На ее крик выбежали все, включая маленькую собачонку.

– Олимпиада Петровна, вот пирожки с капустой, час назад пекла, с молочком не хотите? – суетилась Инга. – Яков Глебыч, вы тоже будете? Вы же ели уже!

– Я не ел! Я только молочка попил! – дернул головкой мужчина, мостясь возле невесты.

– Ну как же только молочка! Были еще пирожки с луком и яйцами, вы все выкушали!

– Это вовсе не я! Это… Олимпиада Петровна! Только она ничего не помнит!

Когда вошел Евдоким, перебранка утихла, все уселись за стол и примолкли – понимали, сейчас, может быть, что-то прояснится по поводу странного случая с миной. Пришли даже две няни – Милочка и Вера.

– Маманя, ну теперь говори: как это ты, опытная женщина, позволила себя заминировать? – строго спросил Дуся. – Почему не кричала? Ведь на улице был день-деньской! Тебе кто-то угрожал?

Олимпиада Петровна как-то забегала глазами, потом легонько поправила прическу и торопливо согласилась:

– Да, сынок! Он мне угрожал! Пугал!.. Только, знаешь… как-то изощренно! Я сначала и не поняла ничего… Но пугал и угрожал!

– Мамань! Говори все начистоту: ты завела себе нового обожателя? Он засыпал тебя комплиментами, а после взял и повесил тебе на загривок бомбу? – нахмурился Дуся.