Я сдала назад – девчонки взволнованно
запищали – и остановилась возле потенциального попутчика. Увидела
через стекло только, что он опирается на трость, открыла окно.
Мужчина чуть помедлил и наклонился.
– Здравствуйте, – сказала я самым
нежным и завлекательным голосом, на который была способна. – Может
быть, вас подвезти?
Он был как-то впечатляюще некрасив,
даже возраст определить не представлялось возможным. Черты лица,
состоящие из углов, крупный нос, широкий рот, мощные брови и
большие, чуть сощуренные глаза. Мужчина усмехнулся, перевел взгляд
на моих сестер. Девочки все тоже старательно улыбались и просто
излучали радостное желание подвезти незнакомого и несимпатичного
хромого мужика туда, куда тот скажет.
Наконец он заговорил.
– Нет, спасибо. За мной уже едут. Да
и вряд ли вам со мной по пути.
Голос у него был спокойный, низкий,
немного насмешливый и будто чуть простуженный. Неудивительно, если
учесть, что он курил, и сигаретный дым проникал через окна в
машину.
– Нам с вами по пути, по пути! –
вразнобой заверили сестры, а я промолчала – зачем навязываться.
Но, видимо, на наших лицах отразилось
такое разочарование, что он помедлил, уже с открытой насмешкой
разглядывая нас и не отнимая руку от окна, а затем со словами
«Впрочем, почему бы и нет» открыл дверь, выбросил сигарету и
забрался внутрь.
Машина сразу показалась очень
маленькой, мужчина мгновенно заполнил ее чужим запахом. Крепкий
табак и свежая туалетная вода. Пассажир был высоким и сложился чуть
ли не втрое, поморщившись, когда сгибал правую ногу. Трость он
положил поверх колен.
Я тихо тронулась с места, глядя прямо
перед собой. Было ну очень неловко.
– Вы не хотите спросить, куда мне? –
ирония в его голосе просто убивала. – Или милые дамы решили меня
похитить?
– Да, и правда, – я заставила себя
улыбнуться, – куда вас подвезти?
– В центр, на Императорский переулок,
дом три. Знаете, где это?
Знала ли я? Конечно, я знала. Это
было что-то из прошлой жизни, где мы не считали деньги, а работать
членам нашей семьи считалось просто невозможным.
– Знаю, – сухо ответила я, чем
заработала косой взгляд с его стороны.
Так мы и поехали: я – старательно
глядя только прямо или в зеркала, он – беззастенчиво разглядывая
меня или посматривая на дорогу, а сестры сзади – в каком-то
траурном молчании. Они, видимо, тоже стеснялись. Или, как и я,
вспоминали. Хотя Каролинке тогда было всего четыре года.