— Благодарю за советы и высокую
оценку, — кивнул я и уставился на собеседника. — Вопрос покажется
странным, но мы с вами раньше точно не встречались?
Павел Антиохович позволил себе
насмешливую улыбку.
— Как знать, ваше сиятельство, как
знать.
Он поднялся из-за стола, давая мне
понять, что встреча была окончена. Вставая, он задел стопку бумаг,
и та разлетелась на пол. Я тут же бросился помогать советнику
убирать беспорядок.
— Благодарю, ваше сиятельство, —
сказал он, принимая очередной лист из моих рук. — Сегодня я
непростительно неловок.
Подавая ему следующий лист, я
обратил внимание на то, что одна из пуговиц его мундира - нижняя,
что вечно за все цепляется - была пришита нитками другого цвета.
Причем пришита кривовато, словно его горничная работала впопыхах и
в полумраке перепутала цвета.
А затем меня осенило, и я медленно
попятился, бросив оставшиеся бумаги на пол.
Сама собой вспыхнула “Берегиня”, а
над ладонями зависли “Колобки”.
Павел Антиохович невозмутимо на меня
взглянул.
— Ну наконец-то догадались, ваше
сиятельство. А я уже начал было думать, что зря спасал вам
жизнь.
Ну конечно! Голос - этот самый голос
принадлежал тому человеку, что спустился к нам после аварии. Тому,
кто потерял пуговицу и отправил москвича-сыскаря Васильева забрать
улики и выяснить, что мы видели.
Тому, кто убил своего сообщника.
“Колобки” словно сами по себе
вылетели передо мной и зависли на полпути до советника. Павел
Антиохович спокойно собрал разлетевшиеся листы, сложил и ровной
стопкой на столе и поднял на меня глаза.
— Погасите заклинания, Михаил
Николаевич. В этом кабинете вам ничто не угрожает. Поверьте, желай
я навредить вам, просто бы не стал вмешиваться в ту операцию. У
меня было много шансов от вас избавиться. Но очевидно, что раз вы
еще живы, то представляете для меня ценность.
Я пятился до тех пор, пока икры не
уперлись в мягкий диван, на котором я сидел всего несколько минут
назад. Нервно сглотнув слюну, я усилием воли убрал “Колобки” и
приглушил “Берегиню”.
— Зачем вы убили Васильева? —
выпалил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. И все равно
сейчас не было зазорно слегка струхнуть - все же мастер уровня
Зурова наверняка мог стереть меня в порошок быстрее, чем я бы успел
обратиться к родовому источнику.
Спокойно, Миха. Нужно выяснить, за
каким чертом ты ему понадобился.