Впрочем, оттого было гораздо
приятнее чувствовать себя победителем. А еще это доказало, что в
Аудиториуме меня воспринимали всерьез. Осталось выяснить, что еще
они задумали относительно меня.
Мы подошли к выкрашенной серой
краской двери под маленьким козырьком-домиком. На табличке
красовалась скромная надпись “12-П”, и девушка остановилась перед
входом.
— Нам сюда, ваше сиятельство.
Прошу.
Потянув массивную стальную ручку,
распорядительница пропустила меня вперед. Я еще удивился - привык
первыми пускать девушек, но эта даже не дала мне возможности
проявить вежливость.
Я вошел в полутемный тамбур и едва
не споткнулся о ступеньку.
— Осторожно, ваше сиятельство, —
предупредила распорядительница. — Там их пять.
Дверь за ней закрылась, помещение
погрузилось в полумрак, и я услышал ее поверхностное дыхание за
спиной.
А в следующий момент что-то укололо
меня в шею, на пару пальцев ниже затылка.
— Ой.
Я резко обернулся, но понял, что
сделал это зря. Перед глазами все поплыло, а по телу мгновенно
разлилась невыносимая тяжесть. Веки сами по себе начали смыкаться,
а руках почти не осталось силы. Пришлось почти на ощупь нашарить
руками хоть какую-то опору. Ухватившись за какую-то трубу, я
медленно сполз по стене.
И последним, что увидел перед тем,
как провалился во тьму, была маленькая иголка в руках девушки.
Тьма отступила быстро, но размыкать
веки мне не хотелось. Уставший от выброса большого объема силы
организм отказывался возвращать меня в злой и жестокий мир,
настойчиво требовал отдыха и расслабления.
Место укола слегка горело маленькой
точкой на затылке, но боли почти не причиняло. Скорее просто
раздражало.
И куда сильнее меня злило то, что я
так легко подставился под удар. Твою мать, стоило просто на минуту
потерять бдительность - и по закону подлости именно в этот момент
случилось очередное дерьмо. Может хоть один день в этом клятом
Аудиториуме пройти нормально?
Но силы понемногу возвращались. А
это означало, что можно было попробовать выбраться из очередной
переделки. Осторожно, один за другим, я все же заставил себя
открыть глаза.
Надо мной склонилась та самая
девушка с глазами лани. Все в том же вымокшем от мокрого снега
мундире, и даже свисток не отцепила. Выходит, я пробыл в
бессознанке не так уж и долго.
— Что вы со мной сделали? —
прохрипел я, почувствовав, что по горлу словно провели наждаком. —
И зачем?