В «моем» районе за полночь еще была самая жизнь. В скверике столпотворение, на мостовой пацанва рубилась в футбол. Тут же у полицейского участка как иллюстрация к досужим моим мыслям – копы с автоматами.
…В здешней жизни, в поведении этих людей, даже при всей внешней хаотичности, суетливости быта, ощутимо по крайней мере наличие единой, укорененной системы координат. Системы представлений, правил, традиций. Отсюда, наверное, и ненатужность, отсутствие истерики и агрессии – и в бардаке, и в правоохранении… Все то, чего ни хрена нет дома. Там же нет не то что опор – подпорок, не то что традиций – привычек, ничего не то что надежного – хотя бы постоянного. Никакой уверенности – ни в завтрашнем дне, ни в себе, ни в ближнем. Даже в том, что дважды два – четыре…
Одно вечное, дезориентирующее, порождающее ужас и остервенение ощущение вакуума…
Ладно… Почти месяц я могу за чужой счет отдыхать от родины. И вообще расслабляться…
То есть это я так думал.
В гостинице я спросил у портье, могут ли они мне помочь в смысле билета в Афины на завтра, и получил заверения, что непременно, мол, сэр, в лучшем виде. Поднялся в номер, слазил в душ, откупорил бутылку Tekkirdag Rakisi – и только тут заметил на тумбочке эту папку. То есть я, зайдя в номер, мазнул по ней взглядом, но как-то проигнорировал – а теперь, присмотревшись, подумал: откуда она взялась? Какая-то внутригостиничная сервисная информация, реклама?.. Самая обыкновенная канцелярская пластиковая папка – зеленая, жесткая, непрозрачная.
Я плеснул в стакан сорокапятиградусной ракии, сел на кровать и придвинул папку к себе. Внутри была довольно толстая пачка компьютерных распечаток – по большей части ксерокопированных. Латиница, абсолютно непонятная – наверняка турецкий. На рекламу не похоже… Крупноформатная «отксеренная», но хорошего качества черно-белая фотография: здоровенный решетчатый эллипсоид, кажется, охваченный пламенем… Дирижабль. Горящий падающий дирижабль. Я вгляделся в сопроводительный текст и одно слово таки опознал: Gindenburg. Катастрофа «Гинденбурга», ну конечно.
Я хлебнул из стакана. Мы со Славкой когда-то спорили: ракия – она виноградная или анисовая (никто из нас обоих на родине напитка не был и апеллировал к смутным воспоминаниям о сувенирных бутылках знакомых-туристов)? Выяснилось, что – анисовка, причем довольно резкая…