— Что ты имеешь в виду? — эльф чуть вздрагивает, когда алые
шторы вокруг трона распахиваются. Пускай это по сравнению со
скоростью общения кажется сверхзамедленным, но времени уходит
больше необходимого.
— Этим можно объяснить то, что делали ассасины Алнаар Вазейм. И
вот еще что: предлагаю ограничить использование псионики, пока я не
закончу с анализом. Использовать возможности, о которых ничего
неизвестно, опасно.
— Согласен, — присоединяется Хаотический Бриз, — согласно
инструкции STT-87/09 исследовательским и тестирующим группам
настрого запрещается использование неизвестных технологий без
организации безопасного использования. Твой эмоциональный фон
становится аномальным, возможен риск… чего угодно.
Что же, Кошмар это прекрасно понимает. Брать в руки и нажимать
на кнопки прибора с неизвестными функциями действительно не стоит.
Около трона появляются солдаты Треста Альманди, что опрокидывают
эльфа на землю и волочат вниз. Одиннадцатый предпочел сделать
перерыв в использовании псионических сил и драться со всеми этими
солдатами не будет.
Теперь императрица Калидо снова гордо возвышается на вершине
своего трона, и на каждой ступени лестницы замер гвардеец в полном
обмундировании, а именно в доспехе, шлеме, со щитом и обнаженным
мечом. Также у подножия трона стоит худощавый и сильно вспотевший
человек, который приносит длинные извинения за задержку.
— Где Трибуны Огня и Воды, Крот? — зло выкрикивает императрица.
— И почему демона все еще не прогнали?
— Мои извинения, солнцеокая, я уже отправил людей на их поиски.
Наверное, они еще бьются с захватчиками. Что же касается демона, то
наши атаки не наносят его шкуре серьезных повреждений.
«Чем они хотят сбить баржу? Стрелами и копьями?» — ранее эльф
мог бы рассмеяться, но пока странное эмоциональное состояние,
похожее на безэмоциональное опьянение, пока не проходит.
— Ваши Трибуны сейчас бьются друг с другом, так как Исидор Лирим
решил предать Трест Альманди, — громко говорит Одиннадцатый. — Если
хотите, я могу сбить баржу, если вы меня об этом попросите.
По искаженному от ярости лицу Крота легко догадаться, что
говорить в присутствии императрицы без разрешения — тягчайшее
преступление. Особенно если ты голый ворвался сюда с мечом в
руке.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает императрица с каменным
лицом, но сильно сжатые губы выдают напряжение. Это является той
самой проверкой гипотезы, что была нужна эльфу.