– Я Кольку с этой мымрой своими глазами видела! – горячо воскликнула Танька. – Идут, обнимаются, целуются почти взасос! При всех!
– Фу!
– Клянусь вам! Вот как вас сейчас вижу, так и их видела!
– И что было дальше?
– Ну, что? Светка, ясное дело, свадьбу отменила. И с Валькой встречаться начала.
– А кто ей рассказал про Колю и его мымру?
– Нашлись честные люди, – подозрительно быстро отведя глазки в сторону, произнесла Танька.
Сама Танька не была ни хороша собой, ни фигуриста, ни образованна. В принципе, если бы она следила за собой хоть немного, то даже из ее расплывшейся фигуры, тонких волосиков и бледного лица можно было бы соорудить нечто приемлемое.
Расплывшиеся формы, к примеру, запихнуть в корсет, а выпирающие безобразные складки прикрыть какой-нибудь шалью или просторной накидкой. Надеть туфли на каблуках вместо раздобанных шлепанцев. На волосах сделать «химию» и придать им хоть какой-то объем. А бледность легко исчезла бы под легким слоем розовых румян или после четверти часа пребывания в солярии.
Но дело было в том, что Танька не следила за собой никогда. Да и до того ли ей было, когда все ее силы уходили на сбор и передачу сплетен!
Так она и жила – большая, толстая, с тускло-рыжими волосиками, свисающими вдоль круглого бледного лица. Да еще и нос картошкой, обсыпанный обильными веснушками. Ужас! К тому же Танька вечно забывала чистить зубы и постоянно жевала шоколад с орехами, которые застревали у нее там, и время от времени крошки орехов вылетали у нее изо рта вместе с очередным сенсационным известием. Что поделать, Танька была эмоциональна.
В общем, это еще тот подарок женского рода. И неудивительно, что даже ее старенькая мама не питала иллюзий насчет будущего дочурки. И настаивала, чтобы Танька получила хотя бы образование, раз уж выйти замуж ей все равно не светит. Образование Танька получила. Но и на работе продолжала заниматься своим излюбленным занятием – сбором сплетен.
И отдавалась этому делу со всей душой. При этом не делала никакой разницы между приходящей поломойкой и начальником своего собственного отдела. И если уборщица могла стерпеть Танькины россказни про ее неудачника-мужа, явившегося вчера на работу к жене пьяным в стельку и разбившим витрину в магазине внизу, то начальство на попытки Таньки потрясти его грязным бельем среди сослуживцев всегда реагировало однозначно и негативно. В связи с чем Таньке уже неоднократно, не реже трех раз в год, предлагали сменить место работы «по собственному желанию».