– Кира! Пошли отсюда! Пятьсот долларов! Неслыханно!
– Пятьсот рублей!
Переход от тысячи долларов к пятистам рублям был таким неожиданным, что Леся замерла с открытым ртом.
– Уж эти копейки у вас точно есть! Вам жалко? Вы ведь хотите узнать, что за мужик потерял эту лопату? И о чем у него базар был с корешом?
– Ты знаешь человека, который потерял этот бумажник?
– Да не потерял, девонька. А сначала выпотрошил его и ругался очень.
– Почему?
– Вот и я думаю, почему? Там денег куча была. Он всю пачку себе в карман сунул и кредитки тоже. А потом бумажник наизнанку вывернул и ругался.
– А чего ругался?
– Так денежки не находил!
– Как же не находил, коли целую пачку в карман положил! Ты же сам только что сказал!
– Э! – хитро прищурился пьяница. – Его не те деньги интересовали. Он особую денежку искал.
– Какую?
– Так вы будете платить или нет?
Леся вопросительно посмотрела на подругу. Но та была так увлечена изучением попавшего ей в руки бумажника, что даже не отреагировала на вопрос. Вздохнув, Леся полезла в свой собственный бумажник и вытащила оттуда четыре бумажки по сто рублей.
– Все! Больше нет!
– На нет, как говорится, и суда нет! – весело заявил пьяница, сгребая со стола бумажки. – Хватит и этого! Ну, слушайте!
Рассказ подружки слушали внимательно. Кира наконец отложила в сторону истерзанный бумажник. И буквально вперилась немигающим взглядом в ханурика. Но тому после ста граммов было уже все равно. Его потянуло на откровенность.
– Выхожу я сегодня от Нюрки, – начал он со вступления. – Нюрка – это сожительница моя. Ну, я вам про нее уже говорил.
– Она же тебя прогнала?
– Прогнала, а потом обратно пустила. Лучше-то все равно никого нет.
Подруги только тяжело вздохнули в ответ.
– Так вот, вышел я от нее, на душе тоскливо, ничего не помню, что вчера было, а она еще чем-то сильно недовольная.
И забулдыга озабоченно потрогал свежий синяк у себя под глазом.
– Так вот, на часах еще шести утра не было, выхожу, значит, вниз спускаюсь на один пролет и вижу – двое каких-то незнакомых мужиков перед дверью на площадке внизу толкутся. Ну, ясное дело, парни из себя крепкие, нервничают опять же. Так что я мешать им не стал. Стою, слушаю.
Парни вели себя странно. Оба торчали на пороге приоткрытой двери в квартиру и не могли договориться, кто из них первым станет смотреть в бумажнике какую-то подсказку. Наконец они договорились. И один из них, явно нервничая, начал потрошить бумажник. Он передавал деньги второму парню. А тот придирчиво рассматривал каждую купюру и клал их себе в карман. Потом они переглянулись и уже вдвоем полезли в бумажник.