– Чего вы ожидаете от общения? – спросил очень странно, внезапно. – Какие разговоры обычно ведете?
Я застыла в нерешительности, не в силах ничего сформулировать. Фент выдержал паузу, пожал плечами и вернулся к еде.
Мы закончили с трапезой молча, обмениваясь лишь пристальными взглядами. Станх вел себя безупречно. Подавал салфетку, подливал чаю.
Но беседа с мертвой точки не двигалась.
Поэтому я осушила чашку в последний раз и двинулась на выход. Фент нагнал у дверей в столовую.
– Вы меня сторонитесь, Олеся?
Я устремилась по коридору по направлению в рабочую комнату.
Фент не отставал ни на шаг.
– Я просто не понимаю, как с вами общаться… – откровенно призналась я станху.
– Ну хоть в чем-то мы с вами сходимся, – произнес он без энтузиазма. – Олеся, я вам не интересен?
Вопрос показался слишком уж странным: то ли чересчур личным, интимным, то ли непонятным, неполным.
Я задумалась, глядя перед собой. Что он хотел от меня услышать? Любопытно ли мне с ним разговаривать? Вряд ли, уж слишком беседы натянутые. Ни тебе обычных дежурных вопросов: эдакого исполнения словесного этикета просто потому что так надо и правильно, ни рассказов о своем переводе, ни обсуждения семьи и друзей. Да хотя бы первого дня на работе. Сколько тем можно придумать! Но Фент только твердил о своем интересе и дальше идти не решался.
– Я недостаточно вас знаю, чтобы заинтересоваться. Вы же даете ничтожно мало информации…
Фент собирался мне возражать, даже набрал в грудь больше воздуха, но в эту минуту прозвучала сирена.
То ли где-то случилась катастрофа, то ли нападение космических пиратов, то ли мирный корабль потерпел бедствие… в любом случае, разговоры окончены. Нам следует приступить к работе.
Фент немедленно отдал мне честь – не так как делали это станхи. Они обычно прикладывали руку ко лбу, словно изображали козырек ладонью. Капитан остановил пятерню у виска, как полагалось в земных подразделениях. Я удивленно вскинула бровь. Опять не понимала и не улавливала, что все это может для нас значить.
Фент вздохнул, отмахнулся и устремился в командную рубку.
Во время военных маневров или полетов по сигналу о помощи, я обычно возвращалась в свою каюту или ждала в релаксационной – общей корабельной комнате для отдыха.
Я предпочитала одиночество необходимости исполнять социальные ритуалы: кивать и приветствовать членов экипажа, что зашли на огонек, отвечать на вопросы и приглашения.