Одним движением Зарина вспорола козлу брюхо. Красная густая жижа
полилась в чашу под ним, вывалилась внутренности.
Ведьма же, словно охваченная каким-то трансовым безумьем,
принялась жутко распевать свои тёмные песни, покачиваться в такт и
одновременно рисуя в воздухе руны.
Самое неприятное ожидало далее.
Вылившуюся из козла кровь ведьма принялась с жадностью пить. Она
текла по её подбородку, стекала на шею и платье, которое и без того
казалось запятнанным кровью. Осушив чашу наполовину, она протянула
её мне и повелительно где-то даже сердито велела:
— Пей!
С секунду я мешкал, кровь даже на расстоянии неприятно пахла, но
всё же я взял, и чтобы не растягивать это неприятное питьё, затаил
дыхание и осушил чашу залпом.
Зарина торжествующе улыбнулась.
— Теперь мы связаны, — фраза предназначалась ни сколько мне,
сколько Крапивину. Он, до это стоявший к нам полубоком и
старательно избегавший следить за происходящим, с готовностью
повернулся и установил шар памяти напротив нас.
Зарина взяла меня за руку и медленно отвела чуть поодаль, и вела
так, непрерывно глядя мне в глаза и нежно улыбаясь, словно бы
приглашала на танец.
— Расслабься, — попросила Зарина и резко ударила меня ладонью по
лбу.
Всё вокруг закачалось и поплыло. Меня опрокинуло в черную
бездну, словно бы вышибло дух из собственного тела.
Вмиг я стал безвольной марионеткой, не мог ни шелохнуться, ни
даже глаза открыть. Хотя я прекрасно слышал и чувствовал, что
происходит вокруг.
Савелий и помощник Зарины придерживали меня под руки, чтобы я не
упал, а Зарина чем-то мокрым и липким рисовала на моём лбу,
наверняка рисовала символы кровью.
— Да, без сомнения, ему стёрли память, — сказала ведьма. — Вижу
вмешательство, причём сила вурда, который это сделал, был довольно
высока. Память стирали мастерски и не всю, а избирательно. Что-то
оставили, а что-то вымели подчистую.
— Можно узнать, кто именно стёр память Ярославу Игоревичу? —
голос принадлежал Крапивину.
— Нет конечно. Такое нельзя увидеть.
— А можно восстановить эту память?
Ведьма насмешливо фыркнула:
— А вырастит ли у вас новый палец, если его отрубить?
— Нет, — сухо отчеканил Крапивин.
— Вот и с памятью так же.
— Что же тогда вы можете? — раздражённо спросил Крапивин, но не
дождавшись ответа, велел: — Проверьте остальное. Вы можете увидеть
его воспоминания?