Последний оставшийся на ногах враг, если конечно не считать
того, что в красивых доспехах, отбросил автомат, в котором, по
видимому, кончились патроны.
Марк немедленно воспользовался этим, бросившись к нему.
Щитоносец сорвал с пояса гранату, бросил её почти себе под ноги,
и закрылся щитом. Марк развернулся, вспарывая покрытие пола своими
когтями, побежал назад, успев нырнуть за дымящуюся тушу робоброни.
Марк даже успел перезарядиться, прежде чем раздался взрыв.
Это была хорошая граната. Что-то похожее на Стенолом, но не
узконаправленное. Марка спасла толстая броня меха, за которым он
укрылся, а вот его противника щит не спас. Марк поднялся. В пятне
диаметром метров десять пол сильно оплавился. Там где взорвалась
граната в стали была выбоина глубиной сантиметров десять, до
половины заполненная кипящим металлом. Досталось всему помещению.
Мониторы лопнули и осыпались, кабели тлели и горели. Некоторые люди
в капсулах управления, тоже.
Марк с удивлением обнаружил свою шляпу. Она сильно почернела но
казалась достаточно прочной. Марк машинально поднял её и
рассмотрел. Рассыпаться в руках она не спешила. “Всегда есть шанс”,
— подумал Марк и надел шляпу.
Он медленно двинулся вперед, обошел сплавленные вместе останки
последнего защитника с его щитом и увидел того, кого он защищал.
Красивая броня с белыми шнурами почти не пострадала.
Марк поднял пистолет и хотел было выстрелить, но его враг поднял
руки. Видя, что Марк не стреляет, он с трудом нащупал микрофон на
шлеме. Марк услышал искаженный перегретым воздухом и страхом
голос:
— Я сдаю… Сдаю хабитат!
С педантичностью мелкого клерка Бэмаз тщательно и внимательно
пересматривал состояние систем хабитата, на одном из уцелевших
больших экранов. Для этого ему пришлось вылезти из своего меха.
Алиса осталась внутри меха и сейчас медленно двигала его вокруг,
контролируя пространство. Ил шмонал трупы и скручивал особо ценные,
на его взгляд, приборы.
Сдавший коды высокопоставленный пленник, кем бы он не был, был
связан. Шлем снят, рот заклеен липким бинтом из носимой аптечки.
Даже если бы он не был пленником, то все равно стоило бы так
сделать. Кто знает насколько крепка та нить полезности, которая
удерживает их жизни. И насколько могут подточить её пара лишних
фраз с информацией, о которой им знать не следует.