— Я всё, — сказал Ил. Снова оказавшись вооруженным, он явно
почувствовал себя заметно увереннее. Если бы на Минске не было
правила, по которому прибывшим в хабитат нельзя носить оружия, Ил
бы носил с собой минимум три ствола. Нельзя сказать, что он очень
любил стволы. Скорее, он очень не любил, когда их у него нет.
Марк снова осторожно выглянул за перила лестницы, в этот раз
задержавшись на долгие полсекунды. Беглец уже юркнул в одну из
дверей ниже, и на лестнице, уходившей вертикально вниз на сотни
метров, никого кроме них больше не было. Марк посоветовал Илу:
— Отстань на два пролета.
После чего начал спускаться вниз, выставив автомат вперед на
почти вытянутой руке. Киберу так удобнее.
До уровня, на котором их принимал Ярослав Бэмаз им надо было
спуститься всего на десяток пролетов, поэтому дошли они быстро.
Двери ниже уровня их апартаментов тоже все были вскрыты, но врагов
они больше не встретили. Двери, ведущие на уровень Бэмаза были
заметно толще остальных. Может поэтому и раскурочены основательнее.
Выглянув в оплавленную дыру, Марк увидел коридор, который раньше
был так роскошен. Теперь его покрывали ожоги от взрывов гранат а
стены были покрошены пулями. Далеко впереди слышались выстрелы. Два
трупа в ливреях дополняли картину разгрома.
Марк скинул фотку астероиднику.
— Похоже, не мы одни хотим навестить Бэмаза. Может, мы тогда в
другой раз зайдем? — засомневался Ил. Но тут же решительно себя
одернул, — А может, оно и к лучшему, поговорим в неформальной
обстановке. Топай Марк, я за тобой через двадцать метров.
Марк двигался осторожно, готовый открыть огонь при малейшем
подозрении на движение. Но до самых апартаментов Бэмаза, ничего не
произошло. Как и подозревал Ил, нападавшие тоже шли сюда — дверь в
гостевой холл Бэмаза была взорвана. Внутри, среди трупов людей в
ливреях и трупов людей в черных костюмах, ползали черепашки из
разбитого аквариума. К счастью, вода не прибывала, видимо
автоматика отключила искусственный ручей. Бредя по щиколотку в
грязной и кровавой воде, Марк и Ил прокрались к двери, из которой
доносились голоса. Пальба ненадолго затихла.
— Выйди! Выйди и умри с честью, как того требует память твоей
семьи! — кричал кто-то хриплым голосом.
— Сдавайтесь, и я буду просить о безболезненной казни для вас, и
ваших семей! — отозвался голос Ярослава Бэмаза. Не смотря на столь
суровое заявление, голос у Яра дрожал, а в конце так и вовсе
сорвался на писк.