На самом деле до вечера было еще далеко. Но Мариша считала, что для пользы дела иногда можно и преувеличить. Из-под тонкого, вытертого местами до дыр шерстяного одеяла появился заспанный глаз. И Катька хриплым спросонья голосом поинтересовалась:
– Зачем вставать?
– Хочу задать Вениамину еще несколько вопросов о нашем художнике. Раз уж нас обвиняют в его смерти, нужно узнать про него все.
Вместо ответа Катька нырнула обратно под одеяло. И пробурчала уже оттуда:
– Вениамин нам и так уже все рассказал.
– А вот и не все!
И, подойдя к Катькиной кровати, Мариша резко сдернула с нее одеяло. Катька заворочалась и захныкала. Спала она оригинально. Накрывала голову подушкой, а сверху натягивала одеяло. И теперь, лишившись одеяла, Катька цеплялась за подушку, как за свою последнюю надежду. На подушке изгибалась потревоженная Маруся и сердито шипела.
– Вставай, соня! – веселилась Мариша.
Наконец ей удалось поднять эту сладкую парочку. Катьку она погнала умываться вниз. А Маруся обошлась подручными средствами – лапками и языком.
– Кушать хочется, – пожаловалась Катька, когда они вернулись в номер.
Это заставило Маришу задуматься о практичной стороне их бренного существования. Катька хотела питаться. И питаться регулярно и помногу. А еще нужно было платить за номер в гостинице. Он хотя и стоил копейки по меркам большого города, но кто знает, как долго может затянуться их пребывание в монастыре. Наличности могло и не хватить.
Мариша думала об этом долго. Пока они собирались, пока шли к кафе, пока ждали там заказанный плотный обед. И пока ели, тоже думала. При этом она наблюдала за Катькой и мысленно подсчитывала, сколько же они съели сейчас и сколько еще съедят на ужин. А на следующий день? Определенно, захваченных из дома денег катастрофически не хватало. Ведь ехали они всего на один день. И рассчитывали потратить на свою поездку соответственно совсем немного денег.
К тому моменту, когда Катька закончила запихивать в себя последнюю ватрушку с черничным вареньем, решение у Мариши окончательно оформилось и даже дозрело.
– Доедай, и пойдем в монастырь, – сказала она Катьке. – Сдаваться.
Катька поперхнулась.
– Чего? – выдавила она из себя, отхлебнув одним глотком сразу половину компота из своего стакана. – Как это сдаваться?
– Работать там будем.