Мечник наконец поравнялся с Нито. Теперь я мог разглядеть его
повнимательнее: почти идеальные черты лица, темный, потускневший
взгляд и выражение абсолютного спокойствия. Заметив что клинок
снова у Нито, в его взгляде промелькнуло удивление.
— А, всё ясно. Прошу прощение за невежество, в пылу битвы я
принял тебя за нежить. Кажется, твой клинок похож на мой анабиоз, —
парень агрессивно покосился на свой меч, словно хотел его ударить,
— извини, что перепутал тебя с низшим существом, — равнодушно
добавил он.
— Из за цвета волос и возраста?
— Да, в основном я убиваю седую нежить.
— Ну, ты не первый кто путает меня с вампиром, хах. Не суть. Тебе
нужна помощь? Кстати, меня зовут Нито.
— Я Като. И нет, я разберусь с ним сам, это личное, — на
мгновение в равнодушном взгляде Като промелькнул гнев. Думаю, ему
не стоит перечить.
Рванув к мертвецу, Като стал наносить быстрые рубящие удары,
комбинируя их с неизвестной мне магией, напоминающей ускоренные
шары серого пламени.
В свою очередь, его противник перестал отвечать взрывами, и
теперь только с парадоксальной скоростью блокируя удары, теснил
Като к стене, изредка совершая довольно медленные атаки, которые
легко парировать.
— Да он же просто играет с ним! — возмущенно воскликнул
Нито.
— Его поражение это вопрос времени, тут и дураку понятно, — Люций
кажется, уже устал наблюдать за этим боем.
Будучи загнан в угол, Като взбежал по стене, и рывком оказался в
центре зала рядом с Нито.
— Я советую тебе выйти из комнаты, иначе — ты умрешь.
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, предостерегаю, — голос парня был предельно серьезен. Он
не шутил.
Като подбросил свою катану высоко вверх, и она зависла в
воздухе. Его выражение лица кардинально изменилось: от прежней
безразличной гримасы не осталось и следа. Свирепый взгляд в купе с
оскалом выдавали сдерживаемое до этого момента безумие.
— Ну что, уже не терпится умереть второй раз? Я верну тебе всю
боль, что ты мне причинил, — закричал парень, широко расставляя
ноги в разные стороны, не прекращая проклинать противника.
С каждым произнесенным словом, былое спокойствие и
невозмутимость в голосе мечника искажались, привнося новые нотки
чистой, безумной ненависти, словно произносимые им звуки множились
хором ужасных голосов.
— Какой то жалкий труп... Никогда не прощу.