– Не видели мы вас! – возмущалась я. – Мы думали, что заблудились. А потом и в самом деле заблудились.
– Все вранье! Я не верю ни единому твоему слову, – ледяным голосом заявил мне Серега и отключился.
– Дурак какой-то! – в сердцах заявила я, бросая трубку на кровать и передавая Катьке наш разговор с Серегой. – Не верит, что мы заблудились.
– А где они сами сейчас?
– Если хочешь, можешь им позвонить и узнать, – ответила я. – Связь, похоже, наладилась.
Катька так и сделала. Только позвонила она своему Прапору.
– Заинька, это я, – прощебетала она в трубку.
После этого из трубки вырвался такой рык, что даже мне жутко стало. Катька побледнела и начала блеять не лучше моего.
– Мы не виноваты, – пискнула она наконец, и этим разговор закончился.
Я вопросительно посмотрела на Катьку.
– Тоже бросил трубку, – сказала она. – Сказал, что они искали нас целый день по лесу. А потом до них дошло, что мы их кинули. Так что сейчас они сидят в баре с проститутками и прекрасно проводят время. Во всяком случае, так Прапор сказал.
– Просто сумасшедший дом, – заключила я.
В другое время мы бы с Катюхой жутко расстроились из-за случившегося. Может быть, даже рыдали всю ночь. Но сейчас мы просто повалились на кровати и захохотали. Не успели мы отсмеяться, как снова зазвонил мобильник.
– Так, говоришь, вы там без мужиков? – осведомился Серега. – Я сейчас за вами приеду.
Чувствуя, что рассказывать ему правду все равно бесполезно, я разозлилась и сказала:
– Мы все еще в лесу. Можешь приезжать!
– Давай адрес! – потребовал у меня Серега, ничуть не удивившись.
Похоже, он был пьян похлеще Сени.
– Адрес? – поинтересовалась я, чувствуя, что у меня от ярости перехватывает дыхание. – Пожалуйста, диктую! Лес, третья елка слева от зарослей малины. Вторая ветка снизу!
После этого я выключила телефон Алекса и с чувством выполненного долга улеглась спать, все еще кипя от негодования. От этого или от чего другого, но за ночь у меня начался сильный кашель. Утром я проснулась от его приступа и еще оттого, что надо мной стояла Катька и трясла за плечо.
– Вставай, уже завтракать пора, – сказала она.
У Катьки совершенно луженый желудок. Сколько бы она ни выпила вчера, на следующий день ей хоть бы хны. Завтракать она, видите ли, собралась. Да у меня при одной мысли о еде к горлу подкатывала тошнота.