Что же так напугало «фордиста»? Или Неборсин просто сказал ему пару теплых слов: не мешай, мол, думать о жизни, езжай, куда ехал.
Как-то слишком надолго он задумался: силуэт как привалился к правой дверце, так и не движется.
Внезапно Евгения поняла, что это значит. И пока, подворачивая на высоких каблуках ноги, стремглав летела по шоссе, знала, что увидит, когда заглянет в салон: Неборсина с простреленной головой. Мертвого.
Так оно и оказалось.
* * *
«В жизни нет ничего торжественнее смерти. Она всесильна, она усмиряет все страсти. Она неумолима. Если не взмахнула своей косой вчера, то взмахнет сегодня или завтра. Но до чего неожиданно приходит это «завтра»!»
* * *
– Эй, дитя мое! Пора бы и проснуться!
Тяжелая горячая рука рухнула на плечо Евгении.
Женя с усилием подняла взлохмаченную голову, поглядела слипающимися глазами:
– Отстань…
Ярко-розовая фигура качалась, подобно рассветному облаку, исторгая сочный хохоток:
– Вздремнула, что ль?
– Да так, немножко. – Женя помассировала затекшую шею. – Чего тебе?
– Мне? – Фигура ткнула себя пальцем в необъемную грудь. – Мне лично – только прибавку к зарплате. Но ради таких пустяков я бы не стала тебя дергать. Однако Грушин…
– Что, уже вызывает? – тоскливо зажмурилась Евгения. – Ну зачем ты меня выдала?! Не могла сказать, что я умерла?
– Ты забыла, где кинула свои костоньки? Как, скажи на милость, Грушин пройдет в кабинет, минуя собственную приемную? Разумеется, он тебя сразу увидел. Еще скажи спасибо, что на плечико тебе опустилась моя нежная, трепетная ручка, – Эмма все-таки хихикнула, – а не его карающая длань.
– Он совсем плохой, да? – умирающим голосом спросила Евгения.
– Да уж, нехороший. Тяжеленький такой, – весело кивнула Эмма, прославившаяся своим глубоким пофигизмом. – Я и то задрожала в коленочках. Отмажу, думаю, подружку – еще и мне влетит под горячую руку. Одно дело Левушке отовраться, когда с утра трезвонит, и совсем другое, знаешь…
– Левушке?! – вскинулась Женя. – Что, Лев звонил? И ты меня не позвала?!
– Сама же сказала: тебя нет ни для кого.
– Кроме Льва! – У Жени вырвалось невольное рыдание. – Я же тебе всегда говорю: ни для кого, кроме Льва!
– А сегодня не сказала, – упрямо отозвалась Эмма, но тотчас оборвала безэмоциональную дробь по клавишам компьютера и обернулась: – Да ты поплачь, поплачь, золотко. А еще лучше, пошли своего Левушку куда-нибудь… в Вавилон или где он там? Ветра ему попутного – на всю оставшуюся жизнь. Сколько можно?! В конце концов, чтобы понять, нужна ли ты мужчине и нужен ли мужчина тебе, вполне достаточно…