— Идем! — закивали остальные и, с шумом сдвигая стулья и парты, поднялись.
Мы направились к выходу из аудитории, и я ощутил, как мне на плечо опустилась тяжелая Генкина рука:
— Слышь, Моть, а ты молодец! Может, к нам в команду? Для начала запасным, а там посмотрим. Ты как? Ребята, думаю, против не будут, а призовой фонд стоит того, чтобы побороться...
— С удовольствием, — обрадовался я.
Попасть в университетскую команду по «Брейншторму» — это же сбывшаяся мечта! Раньше меня туда никто и не подумал бы взять, из-за косноязычной речи я слыл тормозом. К тому же это повысит мою ценность для ректората, а значит и шансы остаться в универе.
— Я за! — подняла руку Таня.
— Я не против, — поддержала ее Оля. — Я даже всеми руками за!
Она вдруг потрепала меня по волосам:
— Мотька! Как же я рада, что ты выздоровел! Ты большой молодец!
Я почувствовал, что тону в глазах нашей Оли. В них я увидел искреннюю радость за меня. И теплоту.
Пока я рефлексировал, выяснилось, что Макс и Дима тоже проголосовали за. Юрка сначала воздержался, но потом нехотя, под напирающими взглядами девчонок, поднял руку.
— Единогласно! — заявил Генка. — Поздравляю, Матвей, ты в команде!
***
С ребятами я посидел не час и даже не два. Полгода больничного одиночества разбудили во мне дикую жажду общения. Мой искренний интерес ко всему, что они рассказывали, сделал из меня очень приятного для всех собеседника, и вскоре я был обласкан и осыпан пожеланиями поскорее возобновить учебу и успешно сдать экзамены.
Смущали только постоянные подтрунивания Юры, который, казалось, совсем не замечал изменений во мне и продолжал вести себя так, будто я все тот же Матвей с плохой речью и дергаными движениями.
— Сам доберешься? — заботливо спросила Таня. — Может, тебя проводить?
— Доберусь, — заверил я. — Раньше, когда хромал, добирался же как-то. А сейчас выздоровел, стал нормальным...
Юрец вдруг ни с того ни с сего захохотал, показывая на меня пальцем. Я, недоумевая, посмотрел на него в ожидании объяснений. Отсмеявшись, он сказал:
— Дружище, ты только не обижайся, но за такое короткое время это не лечится. Ты все еще хромаешь и все так же... — Он замялся, увидев нахмурившегося Генку. — В общем, и говоришь ты, может, и понятнее, но все равно как будто с кашей во рту. — Юра скривил рот и спародировал: — Уаньше када хуомал...