Предварительно, конечно, служители Ордена не смогли
отказать себе в удовольствии провести пленников по всем
этажам Храма, давая возможность братьям по вере восхититься
ценностью трофеев и проникнуться величием объединяющей
их организации. Мало кто из аколитов удержался
от удовольствия пнуть старика или кинуть ему в лицо едким
плодом баогавы. Что касается самого жреца, тот изо всех сил делал
вид, что происходящее его не касается. С безразличным
высокомерием переставлял ноги, падая, вставая и снова падая,
не обращая внимания на подбитый глаз, стекающую
по лицу жижу и синяки.
Хаоситку трогать никто не смел. Все знали, что её ждёт
иная участь: перед тем, как пойти под жертвенный нож, девка пройдёт
через личные покои Главы. Тот планировал немного «подготовить»
жертву к самому главному событию её жалкого
существования.
И мужчина в расшитом золотом камзоле с ухмылкой
и затаённой гордостью за вышколенных подчинённых смотрел,
как те оберегают его собственность. Их страх льстил. Надо
сказать, соверешенно обоснованный страх. Глава знал, что даже если
найдётся дерзкий наглец, который посягнёт на личную добычу
своего патрона, его тут же быстро поставят на место.
Никто не хотел оказаться свидетелем вспышки неконтролируемого
гнева очень могущественного, сильного, и ни во что
не ставящего чужие жизни колдуна.
Поэтому красавицу лишь завистливо провожали глазами, если
и касаясь как-то, то лишь в мыслях. Она спокойно
встречала откровенно раздевающие взгляды, отвечая на них
лёгкой презрительной усмешкой, едва приподнимавшей обычно опущенные
уголки губ, будто не впервой оказалась в такой ситуации
и будто не происходит ничего выходящего за рамки.
С показным равнодушием девчонка крутила головой, якобы изучая
внутреннее убранство Храма. И изо всех сил старалась
не смотреть на старика, которого толкали прямо перед
нею.
Торжественная процессия завершилась в Большом Алтарном, где уже
вовсю кипели приготовления к жертвоприношению, что обещало стать
большим праздником. Накрывались столы, для начальства и даже для
нижних чинов, зажигались сотни молитвенных свечей, распевался хор,
всё блестело и сверкало — недаром же Орден носил название Золотого,
его покровитель любил одаривать последователей драгоценными
металлами. В установленные вдоль стен клетки загоняли наложниц,
которым предстояло пойти под нож первыми, для затравки, нескольких
из них заранее зафиксировали в специальных приспособлениях
жутковатого вида, покрытых тёмными застаревшими корками. На лёгкую
смерть несчастные могли не рассчитывать, и не прекращая стенали,
сознавая это.