— По-моему, нет. Он говорить не может.
— Может, попробуем? Мне до жути интересно, как
он нашего мула взломал.
— Ну давай. Эй, ты! Как у тебя получилось влезть
в гарантированно защищённую от внешнего доступа
платформу, а?
— Молчит...
— Так а чего ему говорить. Я бы на его месте
тоже молчал.
— Давай побьём.
— Мне кажется, ему всё равно уже.
— Тогда — предложим воды.
— Кстати, идея. Вдруг, заинтересуется... Раб! Хочешь воды?
Дадим тебе, если объяснишь, как мула взломал!
— Смотри, что-то булькает. Будто говорить пытается.
— Ага. Только, что-то всё равно не слышно ничего. Эй!
Не можешь погромче?
— Так подойди ближе.
— К... К этому? А вдруг он меня забрызгает?
Нет уж.. Не настолько я любопытный.
— Ага, смотри, вроде оживился. Пытается разборчивей
говорить... Только непонятно ничего, всё равно.
— Ага. Ч.. Че.. А! Что! Смотри, вроде кивнул. Угадали. Что
с.. С... Что с девушкой! Вот что он говорит!
— Какой-то тупой. Мы же совсем другое спрашивали.
Какая девушка? Что за глупости, чем это помогло ему мула
взломать?
— Так я думаю, он про ту девку спрашивает,
которую тот, другой дикарь забивал.
— А-а-а! И правда. Не случайно же
он её выручать полез. Что, свою зазнобу небось спасал,
да? Смотри, смотри, глаза загорелись! Наверняка же
угадали.
— Ну так чего, давай скажем?
— Ты дурак, что ли? Он нам ничего
не говорит, а мы ему всё выкладывай как
на духу? Нет уж, я так не играю. Пусть висит,
и сдохнет в неведении. Правда ведь? Ты сам виноват,
раб. Всё, пошли.
— Ну пойдём. А чего с мулом-то будем
делать?
— Так что... Надо перепрошивать. Или вообще лучше блок
управления сменить. Какие тут варианты могут быть.
Ну и тварь же ты, раб!.. Лишил нас транспорта
в этой богом забытой дыре!
С этими словами двое удалились от висящего
на кресте распятого невольника. Белое солнце постепенно
клонилось к горизонту, но жара не спадала.
Несчастного то поглощало мутное и болезненное забытье,
то он выныривал из него, безжалостно выдернутый
адской болью. Минуты бесконечно тянулись, сменяясь часами,
но не было и не должно было быть конца этой
пытке...
Казнённому несказанно повезло: избавление всё же пришло. Когда
всё вокруг погрузилось во тьму, по дороге, постукивая клюкой,
приковыляла старя сгорбленная женщина, ведущая в поводу ослика.
Показав неожиданную для своего тщедушного тельца силу, она сняла
невольника с креста, перекинула на спину животному, прикрыв от
любопытных взглядов какими-то тряпками... И через несколько минут
они растворились в темноте, будто никого не было.